Введение

В этой главе рассматриваются обстоятельства, способствующие постоянному увеличению числа женщин-судей, назначаемых в низшие суды Пакистана с 2009 года. Женщины-судьи обычно называются «леди-судьями», что является термином, возникшим в период британского колониального правления, когда он использовался для обозначения женщин-врачей («леди-врачи»), а затем был расширен и на женщин-судей. Глава показывает, что включение женщин в судебную систему было вызвано движением адвокатов за судебную независимость (2007 года), а также нехваткой судей в низших судах Пакистана. Это происходило на фоне общественных и правовых споров о том, допустимо ли назначение женщин в суды согласно исламу. Основной аргумент главы заключается в том, что, несмотря на споры, женщины-судьи стали популярными среди широкой публики благодаря той разнице, которую они привносят, в частности, своей чувствительности к существующим обычаям и традициям.

Глава делится на три раздела. В первом разделе кратко рассматриваются общественные и правовые дебаты в Пакистане о том, могут ли женщины работать судьями в мусульманском обществе. Во втором разделе, основанном на интервью с женщинами-судьями, утверждается, что они проявляют чувствительность к существующим обычным нормам (многообразие правовых реалий) и выносят решения справедливо в юридической системе, известной своей коррупцией. Далее утверждается, что женщины-судьи практикуют «мягкое правосудие», чтобы лучше понять проблемы, с которыми сталкиваются женщины-истцы. В третьем разделе рассматриваются трудности, с которыми сталкиваются женщины-судьи в профессии, доминируемой мужчинами, а также в обществе, где ценится традиционное и гендерное разделение труда.

Глава основана на эмпирических данных, собранных в 2012 году в Южном Пенджабе, с последующими интервью в 2014 году. Южный Пенджаб расположен в центральной части страны и является частью Пенджаба, одной из четырех провинций Пакистана. В провинции Пенджаб насчитывается 36 районных судов, и «леди-судьи», с которыми мы проводили интервью, были распределены по пяти районным и их подчиненным судам. Получив разрешение и согласие соответствующих судей, мы провели качественные интервью с десятью женщинами-судьями, в основном из Южного Пенджаба. Также нам удалось присутствовать на нескольких судебных заседаниях, проводимых женщинами-судьями в четырех разных судах. В 2014-2015 годах мы провели дополнительные исследования и опросили еще четырех женщин-судей из районных судов Северного Пенджаба. Все 14 судей работали в низшей судебной системе. Их возраст варьировался от 27 до 40 лет, большинство из них (8) были незамужними. Из тех, кто был женат (6), трое состояли в браке с судебными служащими. Среди замужних с детьми были опытные судьи с более чем десятью годами стажа, в то время как другие были молодыми выпускницами юридических факультетов, недавно назначенными на должности. Результаты полевых исследований из этих двух частей Пенджаба могут не быть репрезентативными для всей страны, но они предоставляют важные сведения по данной теме и открывают возможности для дальнейшего изучения.

Пакистанское законодательство основано на системе общего права Британской Индии с отсылками к исламскому праву в конституции, а также в уголовном и семейном праве. Судебная система Пакистана состоит из двух классов судов: высшей юрисдикции (включающей Верховный суд, Высокий суд и Федеральный шариатский суд) и низшей юрисдикции (включающей районные и сессионные суды).

Нижняя судебная система Пакистана делится на два основных класса: (1) гражданские суды, созданные в соответствии с Указом о гражданских судах Западного Пакистана 1962 года, и (2) уголовные суды, образованные на основе Уголовно-процессуального кодекса 1898 года. Гражданскими судами руководят окружные судьи, дополнительные окружные судьи, старшие гражданские судьи и гражданские судьи классов I, II и III. В свою очередь, уголовные суды состоят из судей сессий, дополнительных судей сессий и судебных магистратов классов I, II и III. Должность судьи высшего суда считается более престижной, чем должность судьи окружного суда. Судьи высших судов все чаще пересматривают решения судей окружных судов, что подчеркивает низкий статус последних. Судьи окружных судов обычно просто применяют существующие правила и не играют значительной роли в интерпретации закона, что в основном выполняется Высоким судом и Верховным судом. Судьи Высокого суда обладают большей властью, так как могут динамично интерпретировать законы и устанавливать прецеденты. Кроме того, на решения окружных судов можно подать апелляцию в высшие инстанции. Также решения Высокого суда публикуются, в то время как решения окружных судов — нет.

Тем не менее, женщины-судьи, с которыми мы проводили интервью для данного исследования, учитывали местные обычаи и интерпретировали закон по-своему. Следует отметить, что такие неформальные интерпретации распространены во многих правовых системах, где требуется взаимодействие между государством и широко распространенными обычными нормами. Нижние суды, которые рассматривают большинство дел, касающихся женщин и их жизни в семье, не всегда решают вопросы, связанные с обычным правом, в рамках предполагаемой правовой системы. Местные суды можно назвать правовыми «плавильными котлами», так как они находятся на стыке обычного права и государственного законодательства. Инновационные подходы, возникающие в таких судах, часто не доходят до высших уровней судебной системы. Роль местных судов в отношении обычного права подробно рассматривается в подразделе, посвященном местным нормам.

Первой женщиной-судьей в Пакистане стала Халида Рашид Хан, назначенная гражданским судьей в 1974 году и позже повышенная до судьи Высокого суда в 1994 году. В дальнейшем число женщин-судей неуклонно увеличивалось, хотя их назначения дважды оспаривались в Федеральном шариатском суде. Большинство женщин-судей назначаются в нижние суды Пакистана, где они работают в качестве окружных и сессионных судей, а в меньшей степени — старших гражданских судей. В 2009 году массовое назначение женщин-судей в нижние суды привело к тому, что доля женщин в судебной системе возросла до примерно одной трети. В 2013 году первая женщина-судья была назначена в Федеральный шариатский суд. Назначение большого числа женщин-судей в четырех провинциях Пакистана в 2008/2009 годах и их последующее повышение в высшие суды можно рассматривать на фоне движения за независимость судебной власти.

Движение за независимость судебной власти в 2007 году возникло в результате ряда факторов, включая теракты, нехватку электроэнергии, недовольство работой государственных судов и разочарование в политике страны. Оно началось среди юристов и получило широкую поддержку населения. Женщины-юристы активно участвовали в этом движении, что способствовало не только укреплению их позиций в юридической профессии, но и создало давление на назначение женщин на должности в нижних и высших судах. Кроме того, после этого движения были введены множество реформ, направленных на улучшение работы нижних судов, включая массовое назначение женщин-судей.

Еще одной причиной широкого включения женщин-судей стало отсутствие судей и других сотрудников в судах. Ресурсы судебной системы, особенно нижних судов, не соответствовали росту числа дел, что привело к огромному количеству нерассмотренных дел. Это противоречило рекомендациям нескольких государственных комиссий, согласно которым количество дел, ожидающих рассмотрения у гражданского судьи, не должно превышать 500, а у окружного и сессионного судей — 450. Чтобы облегчить страдания истцов, вызванные задержками, в июне 2009 года Национальный комитет по разработке судебной политики (под руководством Главного судьи Пакистана с участием судей Федерального шариатского и Высокого судов) запустил Национальную судебную политику. Эта политика установила цели по разрешению дел в высших и нижних судах, что способствовало включению женщин в состав судей. Кроме того, за последние десятилетия увеличился процент женщин, обучающихся в юридических школах, и появилось большое количество женщин-выпускниц, готовых занять новые должности в судебной системе.

Эти события происходили на фоне растущего влияния радикального ислама и консерватизма в пакистанском обществе, что проявлялось в увеличении числа женщин, носящих хиджаб, появлении религиозных школ (медресе) в большом количестве и введении обязательного обучения исламским дисциплинам в обычных школах и колледжах. В следующем разделе я проанализирую общественные и правовые дебаты, связанные с массовым назначением женщин-судей в Пакистане в 2009 году.

Общественные и правовые дебаты

Исторический обзор показывает, что мнения традиционных мусульманских юристов о включении женщин в состав судей не были единогласными, и поэтому нет единой, последовательной точки зрения по этому вопросу. Обычно в таких дискуссиях ссылаются на хадис, приписываемый Пророку Мухаммеду, который гласит: «Народ, который доверяет свои дела женщине, никогда не будет процветать», а также на стих из Корана 4:34: «Мужчины имеют власть над женщинами, потому что Он сделал одного превосходящим другого».

В этом контексте неудивительно, что включение женщин в судебную систему Пакистана столкнулось с трудностями, что отражается в общественных дебатах и поданных в суд петициях. В дальнейшем я проанализирую аргументы противников и сторонников этого решения, как они представлены в делах, рассматриваемых Федеральным шариатским судом, который имеет юрисдикцию определять, противоречит ли какой-либо закон или его положение предписаниям ислама. Интерпретация источников исламского права судом во многом зависит от судей и ученых, присутствующих в зале.

Существовали споры относительно юрисдикции Федерального шариатского суда и полномочий законодательного органа. Некоторые описывают этот суд как параллельный законодательный орган.

Вопрос о допуске женщин в судебную систему дважды поднимался в Федеральном шариатском суде — в 1982 и снова в 2010 году, после массового назначения женщин-судей. Первый раз вопрос о назначении женщины на должность кади (судьи) или хакима (правителя) был рассмотрен в Федеральном шариатском суде в 1982/1983 годах, когда число женщин-судей было еще незначительным. Петиция оспаривала назначение женщин по следующим причинам: во-первых, утверждалось, что женщины выполняют функции кади, не соблюдая парад (покрытие), что является явным нарушением предписаний ислама. Петиционер, гуманитарий Ансар Бурни, утверждал, что во времена Пророка и его сподвижников обязанности кади никогда не доверялись женщинам, так как это считалось нарушением исламских предписаний. Более того, он утверждал, что согласно традиционной исламской юриспруденции свидетельство женщины стоит половину от свидетельства мужчины, и ее доля в наследстве равна половине доли ее брата. Таким образом, решение двух женщин может считаться эквивалентом решения одного мужчины. Наконец, женщины не соответствуют квалификациям кади по установленным принципам мухаммадской юриспруденции. Петиция также опиралась на вышеупомянутый хадис: «Народ, который доверяет свои дела женщине, никогда не будет процветать».

Федеральный шариатский суд отклонил петицию. Аргументы, использованные судом в защиту женщин-судей, интересны, так как они показывают, как суд может интерпретировать шариат с учетом изменяющихся социальных и политических условий. Например, в ответ на возражение о том, что количество кади, рассматривающих конкретное дело, должно соответствовать количеству свидетелей, судьи утверждали, что если следовать этому принципу, то ни один мужчина-судья не сможет единолично решить гражданское или уголовное дело, так как, согласно фикху, в делах, кроме случаев прелюбодеяния (где требуется четыре свидетеля), как минимум два мужских свидетеля должны подтверждать споры о собственности или уголовные дела, такие как худуд и киса. Кроме того, второе возражение (исключение женщин из назначения на должность кади из-за того, что Пророк и его сподвижники не назначали женщин) было отклонено на основании того, что «мы должны рассмотреть, существуют ли какие-либо явные или даже подразумеваемые ограничения на назначение женщины в качестве кади. Если таких ограничений не существует, назначение будет законным согласно шариату». Суд также решил, что вход женщин в судебную систему в качестве судей не должен ограничиваться только делами семейного права. Это решение было обжаловано в Верховном суде в 1983 году, но было отклонено, так как апелляция была подана после истечения установленного срока.

Спустя примерно 28 лет вопрос снова был поднят в Федеральном шариатском суде в 2010 году через новую петицию (Муртаза против Федерации Пакистана и других). Петиция была отклонена на основании того, что решение по этому вопросу уже стало окончательным в высшем суде страны, и не было оснований для дальнейшего вмешательства.

Два обсуждения в Федеральном шариатском суде отражают аргументы, которые активно обсуждались в крупных газетах после назначения большого числа женщин на должности в нижних судах Пакистана в 2009 году. Одним из часто высказываемых мнений в общественных дебатах, как противниками, так и сторонниками женщин-судей, является то, что женщины более эмоциональны и чувствительны, чем мужчины-судьи, и поэтому не способны справляться с трудной задачей вынесения справедливых решений. Противники включения женщин в судебную систему в основном представляли религиозные круги, в то время как сторонники, такие как активисты прав человека и организации, защищающие права женщин, выступали за это.

Тем не менее, число женщин-судей в судебной системе продолжает расти, и это касается не только нижних судов, но и более высоких инстанций. Как покажут следующие подразделы, в ходе моего полевого исследования я обнаружил, что женщины-судьи сталкиваются с большими трудностями со стороны адвокатов внутри судебной системы, чем со стороны общественности. Более того, общественное мнение в целом положительно настроено по отношению к женщинам-судьям, что также подтверждается публикациями в СМИ. Например, в сентябре 2012 года судья Верховного суда Насир-уль-Малик встретился с гражданами в Свате, удаленном районе на северо-западе Пакистана, который до недавнего времени был оплотом Талибана. Делегация сообщила ему, что женщины-судьи не дискриминируют, не дают ненужных отсрочек и даже попросила заменить мужчин-судей на женщин.

Женщины-судьи: Более глубокое понимание плюралистической системы правосудия Пакистана

Этот раздел сосредоточен на практике, то есть на тех проблемах, с которыми сталкиваются женщины-судьи, когда выносят решения в Пенджабе. В частности, рассматриваются три вопроса. Во-первых, внимание уделяется тому, как женщины-судьи справляются с местными обычаями, которые в некоторых случаях наносят вред интересам женщин-истцов и их детям (например, детские иForced marriages), а в других случаях могут быть полезны, например, в вопросах уплаты приданого. Эти местные обычаи играют важную роль в жизни людей, обращающихся в суд. Я утверждаю, что женщины-судьи вносят изменения в процесс правосудия, проявляя большую готовность учитывать местные обычаи по сравнению с мужчинами-судьями.

Во-вторых, я показываю, что основными бенефициарами более глубокого понимания местных норм женщинами-судьями являются недостаточно представленные слои общества, такие как бедные, женщины и дети. Кроме того, женщины-судьи утверждают, что лучше понимают проблемы, с которыми приходят в суд женщины-истцы. Основная причина этого может заключаться в том, что большинство женщин-судей происходят из среднего класса и, следовательно, могут лучше понять проблемы женщин-истцов с аналогичным социальным фоном. Эта чувствительность, возникающая из гендерных и классовых различий, отражается в их принятии решений, особенно в делах, связанных с брачными обычаями, наследованием, похищением и изнасилованием. Хотя противники в общественных дебатах использовали эту чувствительность, чтобы обвинять женщин-судей в «мягкости», беседы с ними показали, что они вкладывают в этот термин другие значения, такие как «договоренность» и «быстрое правосудие».

Наконец, в этом разделе рассматривается, как женщины-судьи справляются с вопросами доступности. Подобно женщинам-истцам и другим женщинам в пакистанском обществе, женщины-судьи обязаны поддерживать определенную дистанцию от незнакомых мужчин, и я показываю, как это влияет на их взаимодействие с представителями противоположного пола, как с истцами, так и с профессионалами в области права, которые пытаются к ним обратиться. На основании рассказов женщин-судей я утверждаю, что они действительно вносят изменения в давно существующую коррупцию в правовой системе страны, что, в свою очередь, благоприятно сказывается на неимущих и слабых, ищущих справедливости.

2.1 Местные Нормы

Пакистанская правовая система отличается высокой плуралистичностью, сочетая идеалы справедливости ислама, элементы англо-мухаммадского права и обычаи. Обычное право играет важную роль в сельских районах Пакистана, так как государственные суды часто являются дорогими, времязатратными и имеют длительные процедуры, что может привести к тому, что вынесенные решения не соответствуют ожиданиям истцов (Сиддик 2013). Поэтому бедные люди часто обращаются к традиционным альтернативным методам разрешения споров вне судебной системы. Системы правосудия в Пакистане представляют собой широкую сеть формальных и неформальных учреждений, которые взаимодействуют и дополняют друг друга (Мехди и Дхандале 1999). Эти системы сочетаются с инструментами неформальных переговоров, манипуляций, властных игр и другими культурными, политическими и социальными давлениями, что добавляет сложности.

Нижестоящие суды, в которых работают большинство женщин-судей, более тесно связаны с неформальными системами правосудия, так как находятся вблизи сельских районов, где проживает основная часть населения (Чаудхари 2011; Лоуренс 2000; Мехди 2001; Сиддик 2013).

Помимо традиционных источников права, таких как законодательство, статуты, судебная практика и обычаи, обычное право также играло значительную роль как в колониальном британском праве, так и в исламской юриспруденции, а также в их комбинации — англо-мухаммадском праве. В традиционном монопольном подходе к праву существует тенденция рассматривать обычное право как неизменное и статичное, в то время как плуралистическая правовая перспектива признает его динамичность (Вудман 1997). В дальнейшем я использую подход основанной теории (Бентзон и др. 1998), чтобы прояснить практику женщин-судей.

Кроме близости к обычному праву, нижестоящие суды менее подвержены прецедентному праву по сравнению с высшими судами, так как решения нижестоящих судов могут быть обжалованы в высших инстанциях. Это позволяет им лучше реагировать на новые социальные и экономические условия, а также на изменяющиеся установки в сообществе при рассмотрении дел. Поскольку работа этих судов в значительной степени прагматична, они могут улучшать положение женщин, в зависимости от личных качеств судей и адвокатов.

Стоит отметить, что судьи нижестоящих судов иногда отказываются применять законодательство, которое считается вредным для женщин. Кроме того, на их решения влияют различные факторы, такие как процедурные рамки, в которых происходит взаимодействие между различными участниками. Таким образом, судьи обладают значительной гибкостью в интерпретации обычаев в рамках процедурных правил (Бентзон и др. 1998; Мехди 1997, 37).

Несмотря на то что большинство юридической деятельности происходит вне формальной правовой системы страны, представители юридической профессии, такие как адвокаты и судьи, часто подходят к праву с строгою позитивистской точки зрения, что делает их менее способными защищать интересы своих клиентов (Патель 1979). Однако их взаимодействие с неформальной, внегосударственной правовой сферой неизбежно, поскольку их клиенты в основном происходят из сред, где понимание справедливости является плуралистичным, и они используют обе системы по мере необходимости (Чаудхари 1999, 2011). Мое полевое исследование показывает, что женщины-судьи постепенно преодолевают этот монопольный подход, так как большинство из них стремятся изучить местные обычаи и традиции в местах, где они работают, с целью интеграции этих знаний в свои решения.

Южный Пенджаб известен обычаями, такими как организованные браки, детские браки, обменные браки (также называемые адал-бадал), выдача женщины замуж за Коран или места поклонения, устные брачные контракты, устные разводы, неограниченная практика полигамии, практика хила (временный брак для разведенной женщины в случае, если мужчина хочет снова жениться на своей бывшей жене), отсутствие наследования недвижимого имущества для женщин, ограниченная и строго контролируемая мобильность женщин, убийства на почве чести и насилие над женщинами (сравните: «Свод обычаев в Пакистане по сравнению с статутным правом» 1995; Курин 1986; Шахид 1997, 1998; Уайс и Акбар 1996).

Женщины-судьи склонны рассматривать закон через призму повседневной жизни людей, понимая его значимость в их реальных обстоятельствах: что он значит для людей, как они с ним взаимодействуют и как он влияет или не влияет на их жизни. Например, одна судья в возрасте тридцати лет, назначенная в 2009 году, сказала следующее:

“Я более осведомлена о местных обычаях, чем мои коллеги-мужчины, и учитываю их при вынесении решений. Например, в Южном Пенджабе существует обычай, согласно которому для женщин устанавливается очень высокая приданая, состоящая, например, из дома, земли и водяного насоса. В делах о земельной собственности и наследовании этот обычай должен учитываться. Мой муж, который также является гражданским судьей и принадлежит к верхнему среднему классу, родом из этого региона и говорит на языке сарики. Я не говорю на этом языке, но понимаю его.”

Даже эта судья, назначенная в район, где она не говорила на местном языке, проявила готовность учитывать сложившиеся обычаи. В аналогичном ключе другая судья средних лет, имеющая опыт работы и принадлежность к среднему классу, привела три примера ситуаций, в которых местные обычаи играли важную роль: обменные браки, советы старейшин в деревнях и наследование. Она отметила:

“При осуществлении правосудия важно знать людей и их обычаи. Например, в Южном Пенджабе существуют обменные браки. В Лахоре, откуда я родом, такой традиции нет. Дела там очень простые и прямые. В обменных браках участвуют две связанные семьи, и в обеих семьях девочки получают равное отношение; если одна семья более состоятельна, менее богатая семья старается обеспечить девочку на более или менее равном уровне с богатой. Одна пара может быть более совместимой, чем другая. Мы должны учитывать все эти факторы при принятии решений.”

Она также привела еще один пример:

“В Южном Пенджабе мы должны учитывать существование панчаятов. Это не происходит в Лахоре. Здесь следует придавать должное значение наличию панчаятов. Люди также собираются в мечети и разрешают споры через посредничество. Наш закон позволяет нам признавать такие посредничества, и когда решения принимаются вне судов, нам просто нужно утвердить их в суде [т.е. одобрить неофициальные соглашения]. Обычаи фактически имеют силу закона. Это иногда благоприятно, а иногда неблагоприятно для женщин, бедных и детей, так как эти группы большую часть своей жизни живут по обычным законам, которые применяются в неформальных институтах. Судьи могут вмешиваться в обычаи, которые противоречат правам женщин, но только в ограниченной мере, так как существуют и другие давления.”

Она проиллюстрировала это, указав на проблему наследования:

“Согласно обычному праву, вся собственность переходит к старшему сыну. Этот обычай все еще существует. Мы, судьи, имеем свои пределы. Мы можем использовать свое усмотрение только в определенных рамках и должны учитывать местные обычаи и традиции. В делах о наследовании мы также должны учитывать различные секты в исламе. У шиитской секты есть свои правила наследования. Обычно существует нежелание передавать собственность женщинам, поэтому все имущество забирают братья, показывая, что сестры отказались от своей доли в пользу братьев. Если у нас есть сомнения, мы хотим убедиться, что согласие сестер было дано свободно, без давления со стороны братьев. Если мы подозреваем, что согласие не было дано добровольно и в этом районе нет традиции компенсации женщинам, мы можем вынести строгое решение в пользу сестер.”

Другими распространенными явлениями в сельских районах Южного Пенджаба являются бегство невест, случаи похищения и изнасилования. Обычно, когда молодые люди в сельских районах Пакистана понимают, что их любовь не будет принята родителями (причины могут быть различными; например, два человека могут не принадлежать к одному биродари (клану) или родители, согласно обычному праву, хотят устроить для них брак по расчету), они нарушают обычные правила, убегая из дома, чтобы пожениться по своей воле, что разрешено по официальному закону страны. В ответ на это родители часто подают уголовный иск о похищении против убегающего молодого человека. В таких случаях государство обычно сотрудничает с патриархальной семьей, контролируя своих женщин и поддерживая идеологию биродари (честь и нормы клана), которая регулирует брачные союзы, хотя такая позиция не может быть поддержана законом.

Во время судебных разбирательств в Южном Пенджабе я заметила, как чуткость женщины-судьи к местным обычаям помогла достичь компромисса в деле, которое могло бы закончиться убийством из-за чести. Дело касалось двух пар, которые сбежали и поженились (два брата женились на двух сестрах). Отец сестер подал в суд на братьев, обвиняя их в похищении. Прежде чем суд вынес окончательное решение, отцу разрешили поговорить с дочерьми; он настоятельно просил их заявить, что они были вынуждены выйти замуж и не покидали дом по своей воле. Младшая дочь расплакалась, когда отец сообщил ей, что ее мать может умереть от стресса и позора. В конечном итоге суд, встал на сторону пар, отклонив обвинение в похищении. Затем судья предложила мальчикам встать на колени перед отцом девушек (это обычный жест, показывающий уважение и просящий прощения). Этот жест был важен, поскольку самоуважение отца было задето, и он с семьей мог бы начать мстить в подобной ситуации. Однако после того, как было сделано это прощальное действие перед оскорбленным отцом, был достигнут компромисс, и обе пары остались в браке.

Этот пример показывает, что интерес большинства опрошенных женщин-судей к глубокому пониманию местных обычаев может существенно изменить подход к правосудию. Судья, будь то мужчина или женщина, знающий местные традиции, будет использовать такие примирительные методы, в то время как дела, рассматриваемые судьей, не знакомым с обычаями, могут закончиться насилием и убийством из-за чести.

Понимание потребностей женщин-истцов в контексте расширенной семьи: мягкое правосудие

По мнению опрошенных судей-женщин, их стремление понять обычаи позволяет им лучше чувствовать потребности женщин-истцов и детей. Важным аспектом является сохранение и укрепление семейных связей. Это проявляется в предпочтении судей достигать медиативных решений между сторонами и в их озабоченности по поводу роста числа разводов. Следует отметить, что медиация в основном используется в традиционных условиях, где люди собираются в домах или под деревом для разрешения конфликтов, в то время как официальные суды обычно выносят решения. Одна из судей оправдала свои усилия по медиации, сославшись на правила, прописанные в Кодексе поведения для членов низшей судебной власти: “Он (или она) должен стараться действовать как ‘муслех’ (медиатор) и помогать сторонам разрешать спор мирным путем, приемлемым для них, не создавая впечатления, что он или она на чьей-то стороне”.

Следующий фрагмент интервью показывает, что женщины-судьи считают себя более чуткими к проблемам женщин, чем их коллеги-мужчины. Например, Хадиджа (гражданский судья третьего класса) отметила, что рост числа разводов негативно сказывается не только на детях и социальном равновесии, но и на семейной чести. Она считает, что следует прилагать усилия для достижения компромисса, прежде чем принимать крайние меры. Она сказала:

“Прежде всего, женщины-судьи могут лучше понять проблемы женщин, чем мужчины-судьи. Они могут делиться и помогать в семейных вопросах больше, чем мужчины. Иногда женщины показывают нам признаки насилия на своем теле, которые не стали бы показывать перед мужчиной-судьей. В последнее время количество разводов увеличивается. Причина этого в том, что желание жертвовать собой исчезает, и материалистический подход к жизни возрастает.

В семейных делах я стараюсь посредничать между сторонами, особенно когда речь идет о детях. Я пытаюсь заставить обе стороны подумать о детях и прийти к компромиссу. Иногда, когда вы пытаетесь примирить стороны, вы чувствуете, что клиенты приходят с жесткой позицией, но женщины из хороших, образованных семей более гибкие. Обычно, когда женщины приходят в суд, они очень отчаянные и негибкие, и приходят с настроем, полностью готовым к разрыву и разводу. Подготовить их к компромиссу очень сложно. Мужчины более гибкие и обычно хотят компромисса. Когда мужчина чувствует, что потеряет свое уважение и будет опозорен в обществе, он хочет идти на компромисс и готов обсуждать условия. Их эго разбито. С самого начала, одним взглядом мы можем увидеть, готова ли женщина к компромиссу”.

В целом, развод считается нежелательным как в сельских, так и в городских районах, но особенно в сельских местностях Пакистана. После развода женщины обычно возвращаются к родителям, что во многих случаях становится экономическим бременем для них. Хотя процент женщин с образованием и работой растет, большинство женщин по-прежнему зависит от мужчин в семье в финансовом плане. Поэтому в случаях насилия или других напряжений между мужем и женой лучше всего считается достигнуть компромисса. В результате семьи и сообщества оказывают большое давление на мужа, чтобы он изменил свое насильственное поведение, в то время как женщинам советуют сдерживать своих мужей с терпением и тактом. Традиционно женщин также напоминают и советуют жертвовать своими интересами ради детей. Интересно, что этот традиционный подход, похоже, также принимается женщинами-судьями и соответствует их “родительской” роли. Судья Рукайя (гражданский судья второго класса) сказала:

“Женщины-истцы становятся более уверенными и начинают доверять нам свои проблемы. Однажды, в деле женщины, которая убила своего мужа, она рассказала мне много вещей, которые женщина не стала бы рассказывать мужчине-судье. Судьи пользуются социальным статусом ‘родителей’ для своих клиентов”.

В этом контексте её коллега, судья Фарида (судья первого класса), отметила:

«Как женщина-судья, я лучше понимаю семейные дела. Все семейные вопросы, которые ко мне поступают, я рассматриваю с пониманием. Я строгая в делах о разводе. Но как только дело о разводе попадает в суд, сторонам трудно прийти к компромиссу. По различным причинам они не готовы принимать никаких условий. Законы нашей страны также сделали развод довольно простым. Большинство дел по семейному праву касается обменных браков. Если одна женщина в обменном браке разводится, на другую женщину, участвующую в обмене, оказывается давление, чтобы она тоже развелась. Партнёры могут жить счастливо и не хотеть разводиться, но на них давит семья, а иногда и панджарат (традиционная инстанция для разрешения споров).

Некоторые дела из сельских районов основаны на чистом мести. Мы можем сделать лишь ограниченные усилия для примирения сторон. Если мы слишком увлечёмся, нас могут обвинить в том, что мы принимаем сторону одной из сторон.

Этот пример показывает, как хорошее понимание местных обычаев помогает разобраться в проблемах женщин, хотя это не означает, что женщины-судьи всегда будут на стороне истцов-женщин. Напротив, часто женщины-судьи чувствуют себя как родители для истцов и делают всё возможное, чтобы предотвратить распад брака. Важно, чтобы судья понимал, что вовлечение расширенной семьи может спровоцировать брачный конфликт. Есть примеры, когда судья заставляет семьи осознать нелогичность разрыва счастливой пары только потому, что другая пара в обменном браке не ладит и развелась. Однако, как подчеркивает судья Фарида, предвзятая объективность как ценность мешает судьям выбирать сторону, что усложняет их задачу по примирению.

Хотя женщины-судьи считают себя более чуткими к контексту и нуждам более слабой стороны, их предпочтение медиации вместо развода ставит вопрос о том, не считают ли они защиту стабильности семей более важной, чем защиту интересов женщин-клиентов.

Следует отметить, что часто в общественных дебатах противники и сторонники женщин-судей утверждают, что женщины более эмоциональны и «мягче» по сравнению с мужчинами-судьями. Женщины-судьи опровергли эти утверждения, проводя различие между «мягкостью» с одной стороны и справедливостью, вниманием и человечностью с другой. Как говорит Марьям (судья третьего класса): «Я не мягкая. Я судья. Я часто говорю, что я как родитель для моих истцов. Принимать решение между сторонами — это как решать, кого из моих детей я люблю больше. Это большая ответственность — выносить решение между двумя детьми. Возможно, есть некоторая мягкость, но я стараюсь принимать решения на основе фактов. Я не буду принимать решения, основываясь на внешнем виде людей, даже если они выглядят невиновными. Можно сказать, что мы занимаемся «бумажной справедливостью». Я должна принимать решения на основе того, что содержится в делах. Мягкость заключается в том, чтобы обеспечить справедливость и не причинять страданий людям. Если истцы присутствуют в суде, я предпочитаю, чтобы они давали свои показания; затем я продолжаю и приглашаю их адвокатов в суд. После этого я снова и снова просматриваю дела, и моя «мягкость» заключается в предоставлении быстрого правосудия.

Рукайя (судья второго класса) выразила своё мнение следующим образом: «Мы внимательны, а не просто мягкие и снисходительные. Мы не должны быть эмоциональными при принятии решений. Например, мы все знаем, насколько важен приданое в нашем обществе. Все родители дают приданое своим дочерям. Обычно никаких доказательств о приданом не сохраняется, и, следовательно, доказательства отсутствуют. Но поскольку я знаю, что приданое играет важную роль в обществе, я стараюсь быть внимательной в таких делах. Я также обсуждаю традиции и обычаи с клиентами в суде. В уголовном деле, с одной стороны, может быть рецидивист с крупной кражей, а с другой стороны, может быть мелкая кража, например, кража велосипеда. Оценив личность обвиняемого, мы можем увидеть, что он не рецидивист, и если он попадет в тюрьму на три года, он станет более закоренелым преступником. Я проявляю внимание и в таких ситуациях.

Заявление судьи Рукайи показывает, что её знание обычаев, распространённых в обществе Пенджаба, побуждает её учитывать значимость приданого при вынесении решений по делам о разводе. Она не считает это знание мягким или эмоциональным, а описывает его как внимательное. Как и Рукайя, другие судьи, такие как Рехана (судья третьего класса), оспаривают термин «мягкое правосудие» и говорят: «Я бы предпочла использовать слово ‘человечное’ вместо мягкого. Я очень внимательна и даю время для примирения в семейных делах. Моя цель — достичь согласованного компромисса как в уголовных, так и в гражданских делах».

В целом, женщины-судьи, с которыми проводилось интервью, понимают «мягкое правосудие» как человечное и основанное на фактах, представленных им в судебных делах. Они считают, что их поощряют делать это, потому что, в отличие от их коллег-мужчин, они не принимают взятки и остаются доступными для клиентов.

2.3 Проблемы коррупции, ограниченного социального круга и недоступности

Начну этот раздел о коррупции с цитаты из Правила 37 Кодекса поведения, упомянутого одной из судей: «Никогда не следует забывать, что в конечном итоге ты отвечаешь перед Богом».

Одной из главных проблем, с которыми сталкиваются женщины-судьи, является коррупция в судебной системе Пакистана, которая часто связана с наличием широких социальных сетей. Пакистанская правовая система считается одной из самых коррумпированных в мире. Согласно Сиддику, успешное ведение дел в окружных судах Лахора зависит от способности преодолевать противников с помощью давления и насилия, тогда как работники правовой системы постоянно ожидают «деньги на ускорение процесса», что ставит под сомнение честность судебных служащих. В своем анализе судебной системы Пакистана в 1960-х годах Хобел отметил, что документы движутся только на «золотых или серебряных колесах», что актуально и сегодня.

Судья Рахила (судья второго класса) из Северного Пенджаба объяснила это следующим образом:
«Люди используют любые средства, чтобы добиться своего. Каждый день к нам приходят люди, и мы знаем, что взятки даются сотрудникам и секретарям адвокатов. Взятки становятся бременем для клиентов. Говорят, что даже стены судов требуют деньги. От стоянки велосипедов до читателя и адвоката с его помощником — все требуют деньги».

Здесь возникает дилемма: хотя социальные связи незаменимы в регионе, где обычное право функционирует как параллельная система, доступность судей одновременно открывает двери для предвзятости, взяток и других форм коррупции. Доступность судей ограничена правилами, изложенными в их кодексе поведения, который неоднократно подчеркивает, что «судья всегда должен жить в пределах своих честных средств и верить в халяльный заработок». Именно здесь женщины-судьи могут внести изменения. Например, в интервью, опубликованном в пакистанской газете, судья Верховного суда Пакистана Тасаддук Хуссейн Джилани признал, что в пакистанском обществе женщины-судьи воспринимаются как более честные, трудолюбивые и менее доступные. Это утверждение поддерживают многие из женщин-судей, с которыми мы беседовали. Женщинам-судьям сложно иметь широкую социальную сеть и свободно общаться с мужчинами в гендерно сегрегированном обществе Пакистана. Следовательно, их возможности для вовлечения в коррупцию, вероятно, ограничены по сравнению с мужчинами-судьями. Фатиха (судья третьего класса) сказала:
«У нас нет многих связей с обществом. Наша социальная жизнь очень ограничена. Наши жилые помещения должны быть отделены от общего населения. Люди пытаются подойти к нам вне суда, но мы недоступны. Мы не получаем отдельное жилье во всех городах, где работаем. Если мы не живем в охраняемом районе, мы уязвимы для тех, кто хочет обратиться к нам наедине. Но в целом, мы более надежны, чем мужчины, поскольку женщины трудолюбивы, честны и, как правило, не выбирают нечестные пути. У нас есть четыре женщины-гражданских судьи и один дополнительный судебный судья, и до сих пор ни одна из них не была обвинена в коррупции. Они известны своей прямолинейностью, так как следуют только букве закона».

Недоступность женщин-судей приводит к иному стилю взаимодействия с адвокатами. В то время как мужчины-судьи встречаются с адвокатами как в своих кабинетах в здании суда, так и вне его, взаимодействие женщин-судей с адвокатами строго ограничено публичными контактами в зале суда. Судья Малика (судья второго класса) утверждает, что это ограничение также распространяется на взаимодействие между женщинами-судьями и женщинами-адвокатами: «Да, это правда, что даже женщины-адвокаты не могут обращаться к женщинам-судьям, потому что когда судья по уголовным делам издал указания для упрощения работы системы, мужчинам-судьям разрешили общаться с мужчинами-адвокатами, но это право было закрыто для женщин-судей. Мужские адвокаты не должны приходить в наши кабинеты; это ограничение также распространилось на женщин-адвокатов. Это способ заблокировать любые попытки обратиться к женщинам-судьям. Во-вторых, как женщины, мы не можем свободно передвигаться по обществу, в то время как мужчины-судьи имеют контакты с множеством людей, которые затем пытаются обратиться к ним. Разрешают ли они это или нет — другой вопрос, но они более доступны. Когда дело касается женщин, если я получаю пропущенный звонок и человек не оставляет своего имени, я просто выключаю телефон. Таким образом, женщинам-судьям трудно получить доступ».

Судья Рукайя (судья второго класса), чей муж является адвокатом, активно ищет работу в судебной системе и настойчиво отстаивает необходимость четкой границы в отношениях между судьями и адвокатами. Она высказала следующее мнение:

«Почему мы должны быть доступными для адвокатов? Они предоставляют услуги своим клиентам. Основным заинтересованным лицом является клиент. После того как мы выслушали доводы обеих сторон, мы должны стать недоступными в момент принятия решения. Да, конечно, некоторые люди пытаются вмешиваться в наши решения. Преступники просят о помощи. Однажды мой муж пострадал от рук кого-то. Он никому не рассказал об этом инциденте, но позже сказал мне, что некоторые преступники напали на него из-за приговора, который я вынесла в суде. Мой отец очень меня поддерживает. Однажды ему сказали некоторые клиенты, что хотят объяснить мне дело наедине, но он отказался, сказав: «Моя дочь стала непослушной; с тех пор как она стала судьей, она больше не слушает меня».

Приведенные выше фрагменты интервью показывают, что отношения женщин-судей с мужчинами-адвокатами могут быть сложными и напряженными. В следующем разделе я подробнее расскажу об этом и других трудностях, с которыми сталкиваются женщины-судьи в среде, которая до недавнего времени была доминирована мужчинами.

3. Проблемы

В этом разделе я сосредоточусь на повседневной практике женщин-судей в контексте существующих представлений о «правильных» гендерных ролях в обществе. Например, как женщины воспринимают работу в ранее мужском окружении? Считают ли они свою должность судей соответствующей своим личным представлениям о гендерных ролях? В процессе своей работы им необходимо адаптироваться не только к сложной структуре правового плюрализма, но и к давлению действовать в «мужском» стиле, характерном для этой профессии. Такой стиль работы включает в себя ведение переговоров и соблюдение преимущественно феодальных ценностей. Работая вместе с мужчинами-коллегами, от них также ожидается, что они будут осуществлять правосудие так же, как мужчины. Они говорят: «Мы не должны думать, что мы женщины; на месте судьи мы как мужчины». Женщины-судьи боятся, что если они не будут работать так же, как их коллеги-мужчины, их авторитет как судей будет под вопросом. Означает ли осуществление правосудия как мужчины применение «жесткого правосудия» или отказ от использования сострадания?

Интервью с женщинами-судьями на юге Пенджаба показывают, что они сталкиваются с трудностями на нескольких уровнях. Во-первых, они часто встречают сопротивление, когда высказывают желание изучать право. После входа в профессию их обычно назначают в семейные суды и удаленные районы. Более того, существуют проблемы с помещениями, выделенными женщинам-судьям, и с их дресс-кодом, так как они становятся центром внимания в суде. При входе в профессию они сталкиваются с значительным сопротивлением со стороны юридического сообщества, особенно со стороны мужчин-адвокатов. Мужчины-судьи также могут сталкиваться с грубым поведением адвокатов, но, как было показано выше, они могут свободно взаимодействовать с ними и находить общий язык, чего не могут делать женщины-адвокаты. Наконец, женщины-судьи жалуются на отсутствие адекватного обучения, которое позволило бы им выполнять свою работу более точно и эффективно, что создает у них другой опыт по сравнению с их коллегами-мужчинами. В заключение, в условиях, когда женщины остаются основными заботливыми фигурами, судьи-женщины сталкиваются с трудностями в попытках совмещать работу и домашние обязанности.

Выбор карьерного пути и изучение права

В Пакистане родители редко поощряют своих дочерей становиться юристами. Поэтому я спросил судей-женщин, что побудило их выбрать эту карьерную траекторию. Мне стало интересно, что большинство молодых женщин, работающих судьями, были холостыми и из среднего класса. Молодая судья Хадиджа (класс II), которая получила базовое образование в провинциальном городе на юге Пенджаба и закончила университет в Лахоре, сказала:

Моя семья не считала, что право – подходящая профессия для девушек. Никто в семье не поощрял меня к этому. Я должна была бороться за это. Теперь, когда я стала судьей, моя семья очень рада этому. Я зарабатываю около 83 000 рупий (эквивалент 788 долларов США), что является значительной суммой для семьи. Раньше люди не считали, что право – профессия для женщин, но теперь они начали переоценивать это как вариант для своих дочерей. Я думаю, что власть принятия решений – это благословение. В нашем обществе женщинам не дается эта власть даже в мелких семейных делах, поэтому это большая вещь, что эта власть дается судьям-женщинам.

Назначения в отдаленные районы

Некоторые из новых судей-женщин пожаловались на назначения в отдаленные районы. Это может быть потому, что мужчины-судьи не хотели быть назначенными в эти места, а женщины, будучи новичками в профессии, не могут отказаться. В некоторых из этих мест есть специальные жилища для судей, а в других – нет, и правительство арендует квартиры для них. Кроме того, найти надёжных нянек для ухода за детьми очень сложно. В некоторых случаях судьи-женщины берут своих матерей с собой, чтобы они ухаживали за детьми, пока они работают. Две из десяти судей-женщин из южного Пенджаба и две из четырёх из северного Пенджаба пожаловались на проблемы, с которыми сталкиваются судьи-женщины, назначенные в отдаленные районы Пакистана, далеко от их родных городов. Фирдаус (класс I) подробно рассказала об этом:

Наша работа очень напряжена и сложна. Мы могли бы лучше справляться с семейными и профессиональными обязанностями, если бы мы были назначены вблизи нашего постоянного места жительства. Если мы назначены в отдаленный стан, где мы не можем наслаждаться семейной жизнью каждый день, жизнь становится адом из-за множества проблем, таких как не安全ность жизни и детей, особенно когда мать работает в суде, а отец находится в ста километрах от детей. Иногда здоровье становится серьёзной проблемой; например, если происходит экстренная ситуация ночью или когда ваш ребёнок страдает от острого рвоты или высокой температуры (срочная медицинская помощь недоступна из-за плохих медицинских условий в отдаленных районах). Что можно сделать и куда можно пойти, когда вы страдаете от серьёзных здоровых проблем? Это становится угрозой жизни и безопасности, но кто может помочь судье-женщине в такой ситуации? Например, из-за долгих поездок некоторые судьи-женщины делали аборты, а другие до сих пор страдают от сильных болей в спине и повреждений позвоночника.

Проблемы в судах и дресс-код для судей-женщин

Помимо того, что суды могут находиться в удалённых районах, существуют также проблемы внутри самих зданий. Хотя недавние назначения женщин в судебную систему привели к тому, что они теперь составляют одну треть судей, суды всё ещё не адаптировались к этим изменениям. Мы спросили женщин-судей, довольны ли они условиями своих кабинетов. Рукайя (класс II) рассказала:

Наши рабочие кабинеты изначально были спроектированы для мужчин. Я бы предпочла кабинет, удобный для женщины-судьи. Женские кабинеты должны быть более защищёнными; наши кабинеты устроены так, что к ним легко можно подойти с любой стороны. Места для сидения и туалеты также должны соответствовать потребностям судей-женщин.

Дресс-код

Важно также обсудить дресс-код для судей-женщин. Во-первых, исламские движения в мусульманском мире, особенно в Пакистане, оказывают давление на женщин, требуя изменить стиль одежды, в частности, носить никаб (когда лицо полностью закрыто, видны только глаза). В Пакистане, несмотря на рост экстремизма, судьи-женщины не вынуждены носить никаб, хотя некоторые делают это по собственному желанию. Во-вторых, дресс-код влияет на то, как судьи-женщины адаптируются к мужскому окружению. Судьи предпочитают минималистичный стиль с простыми цветами, без яркого макияжа и украшений. Одна из них сказала: «Мы здесь как судьи, а не как модели». Ношение платка и закрытие лица также отражают, как судьи хотят представить себя в суде. Из 14 опрошенных судей девять носили дупату (длинный традиционный шарф), четыре – хиджаб (лицо не закрыто), а одна – никаб.

Для судей окружного и сессионного судов не установлен строгий дресс-код, поэтому опрошенные судьи следовали правилам, предписанным для судей Верховного и Высшего судов. Этот код в основном касается мужчин-судей, требуя от них носить шалвар-камиз (традиционную одежду Пакистана). Это общий стиль одежды, который используют как мужчины, так и женщины в Пакистане, поэтому предполагается, что женщины могут одеваться аналогично. Однако Судебный кодекс 2011 года Высшего суда Пешавара предписывает наряд для женщин-судей: «Женщины: белый шалвар-камиз с чёрным шарфом (дупата) и чёрной обувью (чёрный пиджак – по желанию)».

Следующие высказывания отражают умеренную точку зрения на дресс-код среди судей-женщин, которая, похоже, характерна для большинства опрошенных. Хадиджа (класс III) сказала:

Мне нравится носить простую одежду в суде. Это не должно доходить до того, чтобы люди приходили и смотрели на нас, как на моделей. Мы здесь как судьи, а не как модели. В целом, я думаю, что все судьи-женщины должны выглядеть скромно в суде. Её коллега Рукайя (класс II) подтвердила это, сказав: «Мы должны заботиться о детях. У меня нет времени на макияж. Суд – это серьёзное место, и макияж с украшениями не производит хорошего впечатления». Что касается ношения головных уборов, то среди судей-женщин есть две крайности: с одной стороны, те, кто не носит хиджаб, с другой – те, кто носит хиджаб и полный никаб. Фатиха (класс III), которая носит никаб, сказала:

Я считаю, что никаб не мешает осуществлению правосудия. На самом деле, это вызывает одобрение среди мужчин-судей и адвокатов. Я слышала это от других судей-женщин, которые, как и я, носят никаб, и у них похожие впечатления. В Лахоре некоторые судьи-женщины не носили дупату и были раскритикованы судьёй сессии за то, что им следовало носить дупату.

С другой стороны, есть судьи-женщины, которые носят джинсы и не хотят закрывать голову. Они обосновывают свою позицию толкованием предписанного дресс-кода. Абида (класс II) описала: «Я ношу брюки или джинсы и чувствую себя в них комфортнее, хотя меня сильно критикуют в суде. На самом деле, в официальном дресс-коде судей упоминается костюм, а дупата – нет. Это значит, что головной убор не является обязательным».

3.4 Назначение только в семейные и гражданские суды

Хотя женщины-судьи стараются адаптироваться к новой среде, одеваясь скромно и выбирая приглушенные цвета, они все же сталкиваются с гендерной дискриминацией, особенно молодые судьи. В некоторых судах женщины-женщины жаловались на то, что их назначают только в гражданские суды. Однако большинство опрошенных судей-женщин в Северном и Южном Пенджабе заявили, что не сталкивались с такой дискриминацией. Это связано с тем, что, во-первых, подобные проблемы чаще встречаются у молодых, только что назначенных судей. Старшие судьи не ощущают такой дискриминации, так как благодаря своему опыту им поручают работу во всех типах судов. Во-вторых, в тех судах, где работает больше женщин-судей и где высокая нагрузка по делам, такая дискриминация просто невозможна. Например, старший судья Мариам (класс I) отмечает: «Мое первое назначение было в качестве судьи по семейным делам. Я проработала так полтора года. Мне нравится работать как с гражданскими, так и с уголовными делами. Потребовалось время, прежде чем мне это разрешили».

Тем не менее, в одном из судов Южного Пенджаба младший судья поделилась противоречивым опытом. Хадиджа (класс III) сказала: «Женщинам-судьям обычно не назначают должности в уголовных судах, но когда их туда назначают, я думаю, они работают лучше мужчин. Мне нравится работать в уголовном суде. Здесь речь идет о свободе людей, и у тебя есть значительная степень усмотрения. Здесь больше вызовов. Нужно быть сильной, смелой, уверенной и прямолинейной. Нельзя показывать колебания. Я считаю, что должны быть курсы для женщин-судей, чтобы повысить их понимание уголовного права. Одна из причин, по которой женщинам-судьям неохотно назначают уголовные дела, заключается в том, что в нашем обществе существует мнение, что женщина не должна взаимодействовать с мужчинами. В уголовном суде женщина-судья не только общается с мужчинами, но и с закоренелыми преступниками, обвиняемыми в таких преступлениях, как грабеж, причинение телесных повреждений, драки и кражи. Еще одной причиной того, что нам не поручают уголовные дела, является то, что мужчины-адвокаты не считают нас доступными для взяток. Кроме того, когда женщины работают в областях права, отличных от семейного, они вступают в конкуренцию с мужчинами-судьями.

Из этих фрагментов интервью можно сделать вывод, что существует разница в восприятии назначений между младшими и старшими женщинами-судьями. В целом, младшие судьи чувствуют, что их слишком легко назначают в семейные суды, в то время как старшие судьи знают из опыта, что со временем они будут назначены на работу и в других областях права. Тем не менее, количество женщин, работающих судьями в уголовных судах, по-прежнему относительно невелико. Как уже упоминалось, судья Хадиджа утверждает, что это связано с тем, что в уголовном праве женщины-судьи сталкиваются с противодействием со стороны мужчин-коллег, особенно мужчин-адвокатов. Как упоминалось ранее, женщины-судьи обычно недоступны, что является одним из условий для коррупции, которая чаще всего встречается в уголовных делах из-за непосредственной угрозы наказаний и штрафов.

3.5 Мужчины-адвокаты и женщины-судьи

В этом разделе подчеркивается, что основным источником противодействия женщинам-судьям являются представители юридической профессии, а не общество в целом. Женщины-судьи часто жалуются на агрессивное отношение со стороны своих male-коллег, особенно адвокатов. Несмотря на то что Кодекс поведения регулирует отношения судей и адвокатов, большинство опрошенных женщин-судей отмечают, что мужчины-адвокаты не отвечают на вежливое поведение судей. Например, судья Мариам (класс CJ III/FJ) сказала: «Мужчины-адвокаты проявляют большое сопротивление к женщинам-судьям. На самом деле, это им трудно, а не нам. Они стоят и смотрят на нас свысока, пытаясь создать проблемы, сообщая судье сессии, что женщина-судья сделала то или другое. Они также обращались в Высокий суд Лахора с жалобами, утверждая, что судья слишком строга и жестка. В большинстве случаев я просто хотела сделать короткий перерыв и быстро завершить дела, но адвокаты подали на меня жалобы судье сессии. Они говорили: «Она строгая и работает до шести вечера. У нее нет детей, она незамужем и не имеет обязательств. Весь персонал страдает». Я благодарна [мужчине] судье сессии, который поддержал меня и выбросил жалобу в мусорное ведро».

Вопрос в том, почему мужчины-адвокаты так агрессивны. Проявляют ли они агрессию и по отношению к мужчинам-судьям? Судя по комментариям некоторых женщин-судей, они особенно агрессивны именно по отношению к женщинам-судьям. Это может быть связано с несколькими причинами: мужчины не привыкли к тому, что женщины принимают решения, и могут считать женщин-судей менее компетентными. Также они могут испытывать раздражение к мужчинам-судьям, которые отказываются рассматривать их дела, но с ними у них есть возможность свободно взаимодействовать и вести переговоры, как мы уже отмечали. Таким образом, хотя мужчины-судьи тоже сталкиваются с плохим поведением адвокатов, у них есть другие способы справляться с этой ситуацией.

Разные подходы к взаимодействию с коллегами противоположного пола могут объяснить, почему женщины-судьи выражают настоятельную просьбу о дополнительном обучении и курсах повышения квалификации. Эта потребность может указывать на то, что в мужской профессии и ее культуре новоназначенные мужчины-судьи адаптируются, учась у старших коллег и адвокатов в рамках «мужского понимания». Женщины-судьи, как правило, следуют правилам и, следовательно, вынуждены решать проблемы без должного руководства, что делает их более нуждающимися в дополнительных курсах. Как выразилась судья Хадиджа (класс CJ II) из Южного Пенджаба: «Я судья уже три года. У нас было всего три месяца обучения. Это было достаточно, учитывая острую нехватку судей в Пакистане. Но я считаю, что курсы повышения квалификации должны проводиться периодически, чтобы компенсировать отсутствие обучения».

3.6 Выбор мужа

Большинство опрошенных женщин-судей предпочитают выходить замуж за мужчин из своей профессии. Интересно, что никто не упомянул о возможной конкуренции между супругами. Фарида, судья гражданского суда первого класса с десятью годами опыта, замужем за судьей, у них трое детей. Она сказала: «У нас гармоничная семья, так как мой муж тоже судья. Мы оба в одной профессии, поэтому лучше понимаем друг друга. Мы легко адаптируемся к загруженному расписанию. Дома я всегда готовлю сама и умею готовить блюда разных кухонь. Мой муж помогает мне с детьми. Он также умеет делать хороший кофе и молочные коктейли. Я из Северного Пенджаба, а мой муж из Южного Пенджаба. Между этими двумя частями одной провинции существует большая культурная разница, но, как говорится: «Судьба свела нас вместе» (jorey aasmanon per baentey hain)».

Женщины-судьи понимают, что совмещать напряженную профессиональную жизнь с традиционными семейными обязанностями — задача непростая. Абида, незамужняя судья гражданского суда второго класса, объяснила: «Все женщины сталкиваются с проблемами: они выполняют двойную роль — заботятся о семье и работают. Женщины-коллеги отвечают за то, чтобы отвозить и забирать детей из школы. Они всегда переживают. Моя мама сильно беспокоилась о моем замужестве. Если я выйду замуж, мне нужно выбрать подходящего человека, а это непросто. Мой брат, который поддерживал меня в выборе профессии, на самом деле говорит мне не спешить с замужеством».

Рукайя (судья второго класса) отметила: «Женщина-судья должна заботиться как о семье, так и о работе. Пока ваш муж отдыхает, вы присматриваете за детьми. Я считаю, что это нужно менять. Иногда я ссорюсь с мужем и пытаюсь объяснить ему свои трудности, особенно когда у него хорошее настроение. Ему очень нравится моя работа, и он даже пытается устроиться на работу в судебную систему».

Семейная жизнь не является легкой для замужних женщин-судей. Им приходится заниматься множеством домашних дел: от обычных обязанностей до помощи детям с учебой по вечерам, готовки, общения с родственниками и частыми незваными гостями. Их жизнь становится более механической, чем у других профессионалов, потому что они работают под давлением и угрозами. Я считаю, что нам следует предоставить постоянную помощницу по хозяйству, которая могла бы помогать нам с домашними делами по вечерам, как это делают военнослужащие.

3.7 Центры по уходу за детьми

Одной из главных проблем для замужних женщин-судей является отсутствие детских садов для их детей. Даже незамужние судьи считают, что наличие таких центров крайне важно, чтобы судьи могли сосредоточиться на работе, не беспокоясь о семье. Они утверждают, что отсутствие детских садов отвлекает их от работы. Из-за нехватки услуг по уходу за детьми некоторые судьи приводят своих маленьких детей в суд. Малика, мать двоих детей и судья гражданского суда третьего класса, объяснила серьезность ситуации так: «Проблема в том, что когда нет школы или детского сада, что нам делать? Мы вынуждены нанимать так называемых “мам” и “мей” (традиционные домработницы). Некоторые наши коллеги приводят детей в свои кабинеты и оставляют их с домработницами. Но ребенку быстро становится скучно сидеть на месте. Тогда он/она выходит в зал суда и видит заключенных и истцов, слышит их разговоры».

Чтобы справиться с проблемой совмещения домашних дел и ухода за маленькими детьми, некоторые женщины просят своих матерей остаться с ними и заботиться о детях, пока они работают. Так, судья Фатиха (третьего класса) решила проблему наличия маленького ребенка и отсутствия мужа следующим образом: «Мой муж — адвокат, который работает в другом городе. У нас есть годовалый сын, и моя мама приехала к нам, чтобы ухаживать за ним, пока я на суде».

Этот раздел показывает, что женщины-судьи в Пакистане сталкиваются с трудностями как дома, так и на работе. Проблемы возникают из самого основного вопроса: должны ли женщины вообще входить в юридическую профессию. Оказавшись в судебной системе, они сталкиваются с новой задачей — балансированием между домашними и профессиональными обязанностями. Препятствия продолжаются и в профессиональной жизни, где женщины-судьи сталкиваются с проблемами, с которыми их коллеги-мужчины могут не сталкиваться, такими как назначения в удаленные районы Пакистана, эксклюзивные назначения в семейные суды, вопросы дресс-кода и организации кабинетов, а также проблемы обучения и подготовки. Однако основная трудность на работе возникает от коллег-мужчин, особенно адвокатов, которые не привыкли признавать авторитет женщины-судьи.

4. Заключение

Хотя мнения классических юристов по вопросу о том, могут ли женщины работать в судебной системе, не были единодушными, большинство из них определяют для женщин ограниченные роли в качестве судей. Тем не менее, растущее число женщин-судей в Пакистане, что стало возможным благодаря адвокатскому движению, свидетельствует о том, что традиционные исламские взгляды меняются и становятся более гибкими.

Кроме того, увеличение числа женщин-судей в низших судах Пакистана показывает, что они приобретают значительный опыт, работая с низшими слоями общества, которые составляют основную массу посетителей судов. Женщины-судьи начинают лучше понимать местные обычаи и традиции. Хотя это требует дальнейшего изучения, возможно, существует связь между интересом женщин-судей к пониманию норм обычного права и тем, как население воспринимает их как судей, когда они рассматривают жалобы.

Однако это исследование также показало, что женщинам-судьям приходится сталкиваться с серьезными трудностями в их работе. Большинство опрошенных судей стараются одеваться так, чтобы выглядеть объективно и не слишком отличаться от своих коллег-мужчин. Проблемы, с которыми они сталкиваются, напрямую связаны с тем, что означает быть судьей в обществе с патриархальными представлениями о мужественности и женственности, особенно в браке, где мужчины ожидаются как кормильцы, а женщины — как заботливые матери.

Женщины-судьи в Пакистане не только заботятся о своих собственных детях, но и рассматривают истцов как детей, о которых им нужно заботиться. Им сложно совмещать профессиональные обязательства с домашними обязанностями, особенно когда они назначаются в удаленные районы, где не могут рассчитывать на помощь в воспитании детей. В отсутствие мужей (которые часто работают далеко) и других женщин из расширенной семьи, а также детских садов, некоторые женщины-судьи приходят к выводу, что работа судьей не является подходящей профессией для женщин. Некоторые из них считают, что хотя их чувствительность к обычным нормам ставит их в более выгодное положение для защиты интересов клиентов, в конечном итоге им трудно одновременно заботиться о истцах и членах семьи.

Помимо более глубокого понимания местных норм, другим фактором, способствующим общественному принятию женщин-судей, является мнение, что они менее коррумпированы, чем их коллеги-мужчины. Эта недоступность связана с общественными представлениями, которые не позволяют женщинам свободно общаться с мужчинами, не состоящими с ними в родственных отношениях. Это затрудняет истцам и адвокатам подход к женщинам-судьям и получение «быстрого» правосудия через взятки. В то время как женщины-судьи понимают «быстрое правосудие» как справедливое и быстрое вынесение решения на основе фактов, их недоступность усложняет отношения с мужчинами-адвокатами, которые иногда ведут себя оскорбительно. Несмотря на эти трудности, вероятно, что со временем мужчины-юристы присоединятся к общественному мнению, принимая авторитет женщин-судей в судах Пакистана, как в низших, так и в высших инстанциях.

Список литературы

Абдулла, Мухаммад Асгар. 2009. “Скажу правду”. Лахор: Издательство Нигаршат.

Ахмед, Надим. 2007. “Приостановка Главного судьи”. Пакистан: Издательство Сабих.

Ан-Наим, Абдуллахи Ахмед. 2008. “Ислам и светское государство”. Бостон: Издательство Гарвардского университета.

Бауэр, Карен. 2010. “Дебаты о статусе женщин как судей и свидетелей в постформативном исламском праве”. Журнал Американского восточного общества 130 (1): 1–21.

Бентзон, Агнете Вайс, Анна Хеллум, Джули Стюарт, Уэлшман Нкубе и Торбен Агерснап. 1998. “Поиск обоснованной теории в праве: опыт юга и севера в развитии женского права”. Хараре, Зимбабве: Издательство Монд Букс.

“Сравнительная таблица обычаев в Пакистане и статутного права”. 1995. Лахор: Ширкат Гах/Женщины, право и развитие.

Чаудхари, М. Азам. 1999. “Правосудие на практике: юридическая этнография пакистанской деревни”. Карачи: Издательство Оксфорд.

Чаудхари, М. Азам. 2011. “Коррупция в пакистанских судах с учетом местного культурного контекста: случай пакистанского Пенджаба”. Журнал права и социальных исследований: специальный выпуск о праве и коррупции 2 (1): 33–44.

Чоудхри, Прем. 2013. “Хранитель или саботажник? Государство и право на выбор в браке”. Журнал права и социальных исследований: специальный выпуск о праве и беглых женщинах 4: 7–28.

Хоебел, Э. Адамсон. 1964. “Основные культурные постулаты и судебное законодательство в Пакистане”. Американский антрополог, специальное издание 67: 43–56.

Хуссейн, Факир. 2015. “Судебная система Пакистана”. Исламабад: Федеральная судебная академия.

Якоби, Ханан Г. и Газала Мансури. 2010. “Ватта Сатта: обмен невестами и благосостояние женщин в сельском Пакистане”. Американский экономический обзор, (100) 4: 1804–1825.

Курин, Ричард. 1986. “Исламизация: взгляд из деревни”. В книге “Исламская переоценка в Пакистане”, ред. Анита М. Уайс, 115–128. Нью-Йорк: Издательство Сиракузского университета.

Масуд, Халид Мухаммад, Бринкли М. Месик и Дэвид С. Пауэрс. 2005. “Исламская юридическая интерпретация: муфтии и их фетвы”. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Мехди, Рубия. 1994. “Исламизация права в Пакистане”. Лондон: Издательство Кюрзен.

Мехди, Рубия. 1997. “Введение женского права в юридическое образование в Пакистане”. В книге “Женское право в юридическом образовании и практике в Пакистане”, ред. Рубия Мехди и Фарида Шахид, 24–46. Копенгаген: Новые социальные науки.

Мехди, Рубия. 2001. “Гендер и право собственности в Пакистане: ресурсы и дискурсы”. Копенгаген: Издательство DJØF.

Мехди, Рубия. 2012a. “Полевые заметки, женщины-судьи в южном Пенджабе, Пакистан”. Журнал права и социальных исследований: специальный выпуск о гендере и юридической профессии 3: 113–132.

Мехди, Рубия. 2012b. “Женщины-адвокаты Пакистана”. Журнал права и социальных исследований: специальный выпуск о гендере и юридической профессии 3: 133–147.

Мехди, Рубия и Арун Дхандале. 1999. Видеодокументальный фильм “Макка Уал”.

Мунир, Мухаммад. 2008. “Прецедент в исламском праве с особым вниманием к Федеральному Шариатскому суду и правовой системе в Пакистане”. Исламские исследования 47 (4): 445–482.

Надим, Азхар Хассан. 2004. “Пакистан: политическая экономика беззакония”. Оксфорд: Издательство Оксфорд.

Пател, Рашида. 1979. “Женщины и право в Пакистане: изложение социо-правового статуса женщин”. Карачи: Издательство Файза.

Розен, Лоуренс. 2000. “Справедливость ислама”. Оксфорд: Издательство Оксфорд.

Шахид, Фарида. 1997. “Взаимодействие культуры, обычаев и права — последствия для женщин и активизма”. В книге “Женское право в юридическом образовании и практике в Пакистане”, ред. Рубия Мехди и Фарида Шахид. Копенгаген: Новые социальные науки.

Шахид, Фарида, Сохайл Акбар Вараич, Кассандра Бэлчин и Айша Газдар. 1998. “Формирование жизни женщин, законов, практик и стратегий в Пакистане”. Ширкат Гах: Центр ресурсов для женщин.

Сиддик, Осама. 2013. “Опыт Пакистана с формальным правом, чуждая справедливость”. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Тивана, А.М. 1985. “Роль окружного и сессионного судьи в контексте исламских законов”. В книге “Шариат и юридическая профессия”, ред. С.М. Хайдер. Лахор, Равалпинди и Карачи: Издательство Ферозсонс.

Вараич, Сохайл. 2007. “История восхождения и падения судебной системы”. Лахор: Издательство Сагар.

Уайс, Анита и Акбар, М. 1996. “Домашнее насилие в Пакистане”. Пакистан: Фонд Азии.

Вудман, Гордон. 1997. “Прогресс через сложность: варианты для субъектов правового плюрализма”. В книге “Женское право в юридическом образовании и практике в Пакистане”, ред. Рубия Мехди и Фарида Шахид, 181–196. Копенгаген: Новые социальные науки.

Ясин, Мохаммад и Шах, Сардар. 2004. “Администрация правосудия в Пакистане”. В книге “Распределение правосудия в Пакистане”, ред. Мохаммад Ясин и Тарик Банури. Оксфорд: Издательство Оксфорд.