Введение

Исключительные практики стали одной из основных тем исследований, связанных с социальной структурой юридической профессии в Англии и Уэльсе. В основном, эта литература изучает, как такие практики влияют на вопросы гендера, классовой принадлежности и, более недавно, расы. Несмотря на попытки осмыслить расу и то, как она воспринимается в юридической профессии, коммерциализация расы остается недостаточно исследованной в организационном контексте этой сферы. В данной главе рассматривается коммерциализация расы как стратегия набора сотрудников, которая, по всей видимости, применяется в высших эшелонах юридической профессии (в рамках этой главы это крупные коммерческие юридические фирмы и адвокатские палаты). Также исследуется влияние коммерциализации расы на юридическую профессиональную идентичность.

Глава предполагает, что коммерциализация расы, активно представляемая в рекламных материалах этих фирм и палат, способствует созданию преимущественно белого образа, либо через упоминание культурных практик потребления, либо путем игнорирования этих практик. Это может служить исключительной практикой, влияющей на формирование тонких расовых неравенств в организационном контексте крупных коммерческих юридических фирм и палат. В выявлении альтернативных форм исключительных практик используется теоретическая концепция неотродной социальной структуры, связанная с французским философом Мишелем Маффезоли. Методологически основная цель главы достигается через качественный анализ небольшой выборки старых и новых рекламных материалов и веб-сайтов крупных коммерческих юридических фирм и палат.

Глава делится на четыре части. Первая часть вводит теорию неотродной социальной структуры и объясняет причины ее использования в главе. Вторая часть рассматривает исключительные практики в юридической профессии и связывает понятие неотродной социальной структуры с коммерциализацией расы. Третья часть исследует, как самопредставление крупных коммерческих юридических фирм и палат сейчас продвигается и создается с акцентом на потребление. Это исследуется глубже через вопросы профилирования, охватывающие идентификации, которые, по всей видимости, выходят за рамки досуговых активностей, обычно ассоциируемых с юристами, и освещают присутствие и отсутствие расы. Последняя часть критикует подход рекламных материалов к вопросам расы и выявляет противоречия, которые они поднимают.

Неотродная социальность и ее применение в высших эшелонах юридической профессии

Понятие неотродной социальной структуры является теоретической основой данной главы. Теория Мафезоли о неотродной социальной структуре описывает добровольное перемещение и мобильность от одной потребительской группы к другой (Мафезоли, 1996). По мнению Мафезоли, племена проявляются через участие в культурных практиках потребления. Примеры постмодернистских племен можно найти в молодежной культуре и профессиональных сообществах. Понятие неотродной социальной структуры основывается на ощущении свободной мобильности от одного племени к другому, а также на перемещении между племенами и массами. Теория Мафезоли рассматривает движение профессиональных и молодежных групп к массам и обратно как свободное, частью логики идентификации. Логика идентичности исчезает в этом процессе, но затем восстанавливается и усиливается через идентификации, основанные на потреблении.

Существует две основные причины, по которым здесь используется понятие неотродной социальной структуры. Во-первых, оно затрагивает вопросы потребительской природы высших эшелонов юридической профессии и то, как раса переосмысляется через практики потребления. Во-вторых, неотродная социальность рассматривает формы культурных практик потребления, которые проявляются в рекламных материалах крупных коммерческих юридических фирм и палат, демонстрируя коммерциализацию расы. С этой точки зрения, концепция может предложить альтернативные взгляды на то, как высшие эшелоны юридической профессии справляются с вопросами разнообразия, исследуя новые теоретические подходы к расе. Важно, что этот альтернативный взгляд создает различные интерпретации и значения, которые раскрывают разные аспекты организационного контекста юридической профессии.

Тем не менее, теория неотродной социальной структуры подвергается критике за свое применение в контексте занятости и, в частности, в юридической профессии, поскольку она склонна игнорировать ограничения, налагаемые профессиональными культурами. Эти ограничения будут обсуждены в контексте коммерциализации расы в высших эшелонах юридической профессии. Основная идея заключается в том, что хотя крупные коммерческие юридические фирмы и палаты, кажется, поддерживают инициативы по разнообразию и инклюзии, на самом деле они занимаются коммерциализацией и демаргинализацией расы. Именно через эту коммерциализацию происходит исключение в вопросах расы. Этот аргумент будет обсуждаться и исследоваться на протяжении всей главы.

Исключительные практики в высших эшелонах юридической профессии: неотродная социальность и переосмысление расы

Исключительные практики представляют собой механизм, часто встречающийся среди профессий и организаций, который позволяет им сохранять своеобразие и идентичность (Николсон, 2005). Юридическая профессия сильно сосредоточена на статусе и элитизме, и ее социальный состав укрепляется с помощью исключительных практик и механизмов, которые поддерживают преобладание белой идентичности (Креншоу, 1989; Харрис, 1993). Одна из таких стратегий — это набор кадров, который усиливает различия внутри иерархии профессии. Многие эксперты отмечают, что высшие эшелоны профессии, такие как адвокатура и крупные коммерческие юридические фирмы, остаются преимущественно мужскими, среднеклассными и белыми, в то время как другие области практики и нижние уровни профессии более разнообразны по этим социальным характеристикам (Зимдарс, 2010).

Бун и др. утверждают, что сегментация начинается на ранних этапах выбора и набора кандидатов, что отражает предпочтения юридических фирм и палат (Бун и др., 2001). В исследованиях профессии широко демонстрируется, что крупные фирмы, как городские, так и провинциальные, и адвокатура предпочитают определенный тип кандидата (Ролф и Андерсон, 2003). Предпочтение отдается кандидатам с привилегированным белым происхождением, а не кандидатам из низших классов или других этнических групп (Бейкер, 2003). Первые рассматриваются как «лучшие» кандидаты, и чтобы привлечь их, крупные городские фирмы иногда предлагают финансирование их обучения (Вигнандра, 2001).

Переход от юридического образования к юридической профессии и, соответственно, к юридической карьере пронизан вопросами расы. Когортные исследования (Шайнер, 2000; Вигнандра, 2001; Уэбли, 2016) сосредоточены на доступе к профессии и трудностях, с которыми сталкиваются молодые студенты в отношении компонентов самосознания, таких как раса (Бун и Уайт, 2015, 2018). Несмотря на сложности с высокими требованиями к поступлению и растущей конкуренцией (Ролф и Андерсон, 2003), некоторые качественные исследования указывают на наличие дискриминации. Например, Бун и др. (2001, 2005) предполагают, что различия и подчинение внутри профессии отражают предпочтения юридических фирм и палат, а не стремления отдельных молодых юристов войти в юридическую практику.

Социализация в высшие эшелоны юридической профессии включает в себя исключительные практики, которые проявляются через социальные взаимодействия, что, в свою очередь, поднимает вопросы расы и легитимизации белизны (Креншоу, 1989; Харрис, 1993). Например, предпочтение «лучшим» кандидатам означает, что это те, кто учился в университетах Russell Group — в большинстве своем белых институтах, что также указывает на определенное происхождение. Торнтон (1996) отмечает, что гомосоциальность, процесс социализации среди групп с похожими социальными характеристиками, включая расу, поощряется и укрепляется в юридической профессии. Более того, личные контакты, согласно Харрису (1993), указывают на подтверждение расы как групповой и индивидуальной идентичности, так как они создаются через гомосоциальные связи, что включает в себя создание сетей и социальные связи. Эти контакты важны для получения стажировки или доступа к необходимой информации о профессии, будь то наличие знакомого в фирме или членов семьи в профессии (Уэбли и Дафф, 2007; Уэбли, 2016). Это означает, что те, кто имеет больший доступ к правильным сетям, которые обычно формируются через исключительные практики, находятся в более выгодном положении по сравнению с теми, кто не обладает необходимыми контактами.

Социализация через коллективные ассоциации, связанные с культурными практиками потребления, может отражать и пересматривать аспекты привычек (habitus) (Бурдье, 1990) в высших эшелонах юридической профессии, что связано с расовыми вопросами. Поддерживая точку зрения Харриса (1993) о том, что расовая идентичность ценится через социальные сети, Скелггс (2004a, 2024b) также утверждает, что преобразование расы из культурной характеристики в экономическую ценность происходит более эффективно у тех, кто имеет доступ к социальным сетям. Аналогично, формирование профессиональной идентичности связано с потреблением и ассоциируется с профессиональными группами. С этой точки зрения, культурные практики потребления, связанные с высшими эшелонами юридической профессии, могут укреплять статус, пересматривая расу как носитель символической, культурной и экономической ценности.

Например, исследование Савиджа и др. (1992) основывается на концепции привычек Бурдье и сосредоточено на потребительских привычках профессиональных групп, изучая методы формирования идентичности через паттерны потребления. Их исследования показывают, что аспекты потребления, связанные с высокой культурой, переплетены с потреблением низкой культуры. К примеру, опера может сосуществовать с футболом. Несмотря на то, что акцент в работе Савиджа и др. (1992) сделан на классе, аналогичное утверждение можно сделать и о расе.

В организационном контексте юридической профессии использование досуга и паттернов потребления может выявлять пересмотры расы среди различных сегментов профессии и на индивидуальном уровне. Это соответствует аспектам нео-tribal социальной структуры, предполагающей участие в различных потребительских группах или «племенах», которые могут влиять на формирование расы как элемента профессиональной идентичности юристов. Такой подход отходит от традиционных интерпретаций расы в контексте юридической профессии. Он предполагает, что коммерциализация расы и ее пересмотр через участие в культурных практиках потребления в юридической практике могут выявить различные неравенства.

Процесс социализации молодых юристов в высшие эшелоны профессии обеспечивает их принадлежность к профессиональному «племени», что отражается в участии в культурных практиках потребления. Это не означает, что профессиональная идентичность молодых юристов является лишь отражением потребительских привычек, но, как утверждает Торнтон (1996), потребление представляет собой иногда неформальную, а иногда очень формальную инфраструктуру юридической профессии, способную решать вопросы расы в организационном контексте юридической занятости. В этом смысле постмодернистский парадокс не заключается в коммерциализации юридической профессии, которая распространяется на коммерциализацию расы, а в концептуализации коммерциализированных высших эшелонов юридической профессии, не рассматривая, как коммерциализация расы влияет на профессиональную идентичность молодых юристов.

Переполнение рекламных материалов и веб-сайтов крупных коммерческих юридических фирм и палат культурными практиками потребления, наряду с принятием разнообразия и инклюзии, не согласуется с теорией расы в контексте молодых юристов. За редким исключением, теоретизация коммерциализации расы в контексте молодых юристов в юридической профессии, похоже, акцентирует внимание на процессах социализации, не подчеркивая культурные практики потребления. Это, в свою очередь, подчеркивает неспособность права интегрировать культурные практики потребления, в то время как, как утверждает Гудрич (2001), право усиливает создание «белых пространств» через эти исключительные практики. Гудрич также отмечает, что различные культурные опыты никогда не полностью интегрируются в организационный контекст юридической профессии. Таким образом, учреждения и организации остаются прежними и продолжают поддерживать свой имидж, что, в свою очередь, усиливает формирование юридической профессиональной идентичности как «белого пространства», отражая исключительные практики в высших эшелонах юридической профессии.

С другой стороны, давно установлено, что молодые люди формируют свои идентичности через участие в культурных практиках потребления. Маффезоли (2007) утверждает, что нео-трибальная социальность включает в себя идентификации, основанные на потреблении, которые проявляются в молодежных группах. Потребление может стать альтернативной платформой, подчеркивающей коммерциализацию расы, особенно в контексте нео-трибализма в высших эшелонах юридической профессии. Нео-трибальная социальность подчеркивает важность потребления в формировании аспектов расы, связанных с профессиональной идентичностью юристов. Процессы профессионализации представляют собой социализацию молодых юристов в юридической культуре. Хотя это можно считать формой нео-трибальной социальности, полезно изучить, как аспекты потребления, связанные с идентичностью молодежи, могут проявляться в организационном контексте юридической практики, влияя на расовые неравенства. Важно также понять, как эти аспекты способствуют коммерциализации расы. Это исследуется через анализ рекламных материалов и веб-сайтов крупных коммерческих юридических фирм и палат.

Продвижение разнообразия, коммерциализация расы: идеальные кандидаты для высших эшелонов юридической профессии

Рекламные материалы крупных коммерческих юридических фирм и палат, как кажется, пропагандируют разнообразие и инклюзию, но при этом могут способствовать исключению. Коммерциализация расы через обилие ссылок на культурные практики потребления является свидетельством нео-трибальной социальности. В этом разделе рассматриваются как старые, так и новые рекламные материалы и веб-сайты, чтобы проанализировать, как высшие эшелоны юридической профессии подходят к вопросам расы, одновременно формируя профиль потенциальных кандидатов.

Один из старых примеров рекламного материала, который иллюстрирует проникающее влияние культурных практик потребления и образа жизни на юридическую практику, звучит так:

“В Mishcon мы часто говорим о том, что наши отношения с клиентами выходят за рамки роли юридического консультанта, что мы заботимся о них больше, чем требуется, и что проблемы наших клиентов становятся нашими собственными. И мы действительно это имеем в виду. В качестве доказательства нашего комплексного подхода к заботе о клиентах мы объединились с ведущей в мире группой по роскошному образу жизни, Quintessentially, чтобы предложить нашим клиентам круглосуточный глобальный консьерж-сервис, доступный 365 дней в году. Наше партнерство позволяет нашим клиентам воспользоваться уникальным набором привилегий, льготными тарифами и индивидуальными услугами, что экономит время и деньги в таких местах, как ведущие отели, первоклассные службы путешествий, частные клубы, рестораны высокой кухни, концерты и театры, салоны, спортзалы и спа, а также услуги по шопингу и персональному стилю.” (Mishcon De Reya 2014)

Этот фрагмент включает в себя элементы потребления и культурные практики, связанные с высококлассным образом жизни, ассоциируемым с привилегированной, преимущественно белой элитой. Это воспроизводит исключение других культурных практик потребления, связанных с различными социальными слоями. Более того, данный отрывок демонстрирует коммерциализированную и предпринимательскую юридическую профессию, которая продвигает коммерциализацию расы. Это можно рассматривать как предпринимательский нео-трибализм, который включает в себя ряд потребительских идентификаций, касающихся вопросов расы. Это также видно в том, как рекламные материалы формируют профиль потенциальных кандидатов, который также зависит от потребительских идентификаций. С этой точки зрения, ожидания фирм и палат по отношению к кандидатам передаются через упоминания аспектов потребления и образа жизни, которые, в свою очередь, отражают ожидания в отношении социокультурного фона.

Одним из элементов, который часто встречается в юридической прессе, является коммуникация с потенциальными кандидатами о том, какой опыт их ждет в фирме или палате. Обычно это включает в себя рассказ недавно квалифицированного юриста о своем личном опыте. Интересно, как вопросы коммерциализации расы проявляются в этом контексте.

Следующий фрагмент взят из журнала The Plum, Trainee Guide, изданного юридической фирмой SJ Berwin:

“Культура? Я был на показе фильма, где режиссер отвечал на вопросы из зала; посетил безумный немецкий фестиваль современного танца; наслаждался летним джазовым фестивалем; лежал перед экраном на бесплатном открытом кинотеатре; веселился под музыку на улицах; был на концертах Иэна Брауна и Radiohead; обожал лыжную поездку офиса (весь офис, замечательно, никогда не был раньше); праздновал всю ночь на французских вечеринках с акцентом; плавал на пиратской яхте в Бретани и катался на лошади в Сансере; и сидел у бассейна в выходные в Монпелье. Но даже радость от уикенда в Париже, катаясь на одном из 20,000 бесплатных велосипедов по Елисейским полям на солнце и заходя в музеи и кафе, была достаточно хороша.” (SJ Berwin 2008/9)

Этот отрывок описывает опыт молодых юристов на этапе их квалификации. При анализе становится очевидным, что профессиональная жизнь включает в себя элементы потребительских образов жизни на раннем этапе, а также некоторые неопределенные представления о том, как раса может быть частью профессиональной идентичности через потребление и личный стиль жизни. Процесс становления юристом включает в себя ряд идентификаций с потребительскими элементами, связанными с образом жизни молодежи, намекая на вопросы расы, но не давая четких примеров. Основная цель этого отрывка — привлечь и убедить определенных кандидатов. Поэтому он должен описывать образ жизни, с которым потенциальные кандидаты могут себя ассоциировать. Важно отметить, что, хотя упоминаются традиционные аспекты образа жизни юристов, такие как спортивные мероприятия, лыжные поездки и велопоездки, также присутствуют элементы образа жизни, которые обычно не ассоциируются с юристами, например, ссылки на молодежную культуру, такие как фестиваль современного танца в Германии и концерты Иэна Брауна и Radiohead. Это указывает на переход к профессионализму, основанному на потребительском образе жизни, который связывает юридические навыки с социальными навыками, связанными с потреблением, обращаясь, таким образом, к более культурно, но не обязательно этнически разнообразной аудитории

Альтернативное толкование данного отрывка заключается в том, что он пытается сформировать профессиональную идентичность юриста через культурные практики потребления и взаимодействие с социальными и мягкими навыками, необходимыми в современной юридической практике. Хотя это является лишь одной из стратегий привлечения потенциально желаемых сотрудников, это также соответствует большинству исследований, посвященных организации профессии, подчеркивающих, что компании особенно обращают внимание на личные качества, присущие идеальному работнику (Holmer Nadesan, 1999; см. также McDowell, 1995: 75–95; и Collier, 2005). В отрывке работодатель сообщает потенциальным кандидатам о тех качествах, которые он ищет, продвигая потребительский образ профессионала, обладающего способностью как вписываться в общую культуру компании, так и выделяться на её фоне. Это, в свою очередь, отражает способность потребления индивидуализировать и коллективизировать, затрагивая вопросы расы и намекая на то, как раса становится товаром и, в конечном итоге, продаваемым активом в контексте юридической занятости.

В частности, отрывок намекает на коммерциализацию расы, принимая более инклюзивный подход к культурным практикам потребления, которые формируют профессиональную идентичность. Он отражает различия в переосмыслении расы как компонента личной идентичности, подчеркивая нео-трибальную природу потребления и свободное перемещение между «племенами» и массами. Хотя ожидания крупных коммерческих юридических фирм и адвокатских палат от идеальных кандидатов пронизаны ссылками на потребление в рекламных материалах, вопросы расы остаются под вопросом, либо обходятся стороной и не ассоциируются с маркерами самоидентификации, такими как раса. Участие в таких культурных практиках служит средством выражения антагонистических тенденций в верхних эшелонах профессии. Это отражается в том, как эти практики преподносятся новым или потенциальным кандидатам, подчеркивая индивидуалистический характер высшего уровня юридической профессии через потребление.

В то же время такая техника способствует созданию разнообразной культуры, но затушевывает аспекты самоидентификации, такие как раса, что иллюстрируется следующими, хоть и несколько устаревшими, но актуальными примерами:

Модные юристы из Olswang ищут ярких молодых специалистов и пытаются привлечь их, устраивая вечеринку в Ministry of Sound для студентов юридических факультетов и стажеров. Основным событием вечера станет финал DJ-конкурса между студентами и юристами, чтобы продемонстрировать, что модные адвокаты могут заключать контракты днем и крутить пластинки ночью. (Legal Week, 2001)

Более простой пример на обложке:
Лондон зовет. (SJ Berwin, 2012/13) Пример подхода адвокатуры:
Праздничный бал Казначейства Уважаемого Общества Среднего Темпла. (Bar News, 2008, июль vii)
Дискотека до 1:30 ночи. (там же)

Понятия «модный» и «крутой» (Miles, 2000; Malbon, 1997; см. также Pini, 2001; Rief) здесь тщательно изображены как формирующие молодежную идентичность и создающие юридическую профессиональную идентичность, при этом имея странные коннотации с расой. Эти отрывки показывают, что сочетание работы с музыкальными ритмами связано с тщательно подобранным «белым» словарем, который широко используется среди молодых белых людей для описания успешного кандидата. В частности, упоминание «Лондон зовет» намекает на коннотации с культовым альбомом группы The Clash, британской панк-рок группы. Большинство отчетов о молодежной культуре показывают, что панк-сцена всегда ассоциировалась с однородной и преимущественно «белой» средним классом, а также рабочим классом (Miles, 2000; Malbon, 1997; McRobbie, 1994). Использование культурных практик потребления, связанных с молодежным образом жизни, как средства продвижения успеха и конкуренции в контексте юридической профессии, свидетельствует о нео-трибализме в верхних эшелонах юридической профессии и создает различия в отношении расы в контексте юридической практики.

Постоянное использование личных местоимений в юридической прессе и рекламных материалах крупных коммерческих юридических фирм и адвокатских палат подчеркивает, что индивидуальность и наличие личных качеств являются важными требованиями для работы в юридической сфере. Профессиональная идентичность формируется и достигается через процесс набора в фирму или адвокатскую палату. Продвижение успешного профессионального образа через ссылки на потребительские стили жизни также указывает на изменения в том, как профессия представляет и понимает себя, переходя от акцента на характер, который ранее ассоциировался с юридической профессией, к акценту на личностные качества. Эти качества могут быть связаны с потребительским образом жизни. Рекламные материалы соответствуют исследованиям в области культурных и организационных наук, которые утверждают, что развитие потребительского общества акцентирует внимание на значении потребительской личности, превосходящей важность характера (Sennett 1977).

Гудрич (2001) утверждает, что на практике личные качества и выборы образа жизни становятся более заметными. Внешний наблюдатель изображается в персонализированных терминах. Через раскрытие деталей образа жизни внешний наблюдатель представляется как обладающий субъективными качествами, которые выходят за рамки нормы. Более современные примеры рекламных материалов касаются вопросов инклюзивности и разнообразия, связывая эти понятия с успешной работой и заботой о клиентах, как видно из следующей цитаты:

“Создание инклюзивной среды в Freshfields, где ценится разнообразие мнений, а люди чувствуют себя частью команды и могут развиваться, является ключевым для того, чтобы сделать нас сильнее и обеспечить лучшие результаты для клиентов. Это было нашим приоритетом на протяжении некоторого времени, и мы гордимся достигнутым прогрессом, но нам нужно двигаться дальше. Это включает в себя отслеживание нашего прогресса по амбициозным целям, чтобы ускорить изменения и внедрить обязательства по всей фирме, чтобы каждый понимал свою роль.” (Freshfields 2018)

Рекламные материалы стремятся определить, кто такие успешные кандидаты. Анализ показывает, что упоминаются определенные социальные и культурные черты, что, в свою очередь, указывает на конкретный тип кандидата. Литература по профессии утверждает, что успешными кандидатами обычно становятся те, кто соответствует образу, который фирма стремится создать (Francis & Sommerlad 2009). Однако студенческое население юридических факультетов, являющееся аудиторией этих материалов, очень разнообразно, что предполагает наличие у них различных социальных и культурных черт, отличных от тех, которые профессия пытается представить. Тем не менее, статистика адвокатуры и крупных коммерческих юридических фирм подтверждает, что они продолжают набирать сотрудников из числа молодых, преимущественно белых мужчин среднего класса, несмотря на достижения в области разнообразия (Boon et al. 2005; Whyte 2023; Shiner 2000). В соответствии с литературой по этому вопросу, формирование образа идеального кандидата в рекламных материалах может не быть столь инклюзивным и разнообразным, как это предполагается (Collier 2005, 2006).

Другой пример, который отражает схожую риторику о связи инклюзивности и разнообразия с бизнесом, звучит так:

“В Herbert Smith Freehills мы не ожидаем, что наши сотрудники будут одинаковыми или мыслить одинаково — на самом деле, разнообразие и инклюзивность являются движущими силами нашего успеха и инновационных решений, которые мы предлагаем нашим клиентам. Поэтому создание инклюзивной культуры, где наши сотрудники могут быть самими собой, вносить свои взгляды и выполнять значимые роли, соответствующие нашим общим ценностям, является приоритетом в нашем бизнесе.” (Herbert Smith Freehills 2022)

Способы, которыми происходит профилирование потенциальных успешных кандидатов в рекламных материалах крупных коммерческих юридических фирм, явно связаны с процессом набора, что свидетельствует о наличии нео-трибальной социальной структуры в юридической профессии. Хотя профилирование связано с набором, представления о расе в рекламных материалах остаются неясными. В частности, настойчивое использование инклюзивной риторики приводит к исчезновению расы как элемента самосознания, а не к ее осознанию в смысле, предложенном Мафессоли. Вместо этого профессиональная идентичность формируется через идентификацию с инклюзивной и разнообразной культурой фирмы в процессе ведения бизнеса. Упоминания о расе сводятся к простому выражению политики разнообразия фирм и адвокатских палат, отражая соблюдение стандартов SRA и Закона о равенстве 2010 года, с которыми они обязаны соответствовать. Один из примеров из ведущей адвокатской палаты звучит так:

“Matrix стремится создать безопасную среду, где каждый может быть самим собой.” (Matrix 2018)

Использование изображений адвокатов разных расовых групп создает впечатление, что чернокожие и представители этнических меньшинств достаточно представлены в профессии, и что самоидентификация имеет значение. Однако анализ изображений и текста вызывает сомнения и побуждает сравнить это с реальностью повседневной юридической практики (Vaughan 2014, 2017), а также с тем, могут ли такие инициативы, как стипендиальные программы, изменить стереотипный состав высших эшелонов юридической профессии на уровне партнеров и королевских адвокатов (QC) (Whyte 2023).

39 Essex Chambers активно поддерживает реализацию и продвижение равных возможностей. Мы особенно гордимся количеством женщин-королевских адвокатов (QC) и разнообразием социально-экономического фона наших адвокатов (39 Essex Chambers 2018/2023).

При более внимательном рассмотрении статистики, предоставленной Chambers, выясняется, что соотношение полов составляет 33%, что соответствует 58 женщинам-адвокатам, в то время как 67% составляют мужчины-адвокаты, что соответствует 118 мужчинам-адвокатам. Рекламные материалы демонстрируют готовность к изменениям в юридической профессии в отношении ее социального состава, что является элементом нео-трибализма в праве, отражая различия внутри секторов юридической практики.

Сравнивая это с исследованиями расового состава профессии, становится очевидным, что чернокожие и представители этнических меньшинств недостаточно представлены на высших уровнях профессии, особенно в крупных юридических фирмах и Chambers (Shiner 2000), и наоборот, они переусердствуют в менее престижных областях профессии (Vignaendra et al. 2000). Примером готовности принять разнообразие как отражение не только основных ценностей фирмы, но и изменений в обществе, является заявление компании Clifford Chance:

“В Clifford Chance мы рассматриваем инклюзивность как основную ценность нашей фирмы и самой профессии. Мы понимаем, что разнообразие и инклюзивность приносят пользу нашим сотрудникам и их семьям, нашей фирме, нашим клиентам и обществу. Мы считаем, что для достижения этих ценностей мы должны быть их защитниками и активистами как внутри нашей фирмы, так и среди наших клиентов и в мире. Инклюзивность является неотъемлемой ценностью нашей фирмы. Это вопрос справедливости и важная часть нашей идентичности. Наша история как фирмы основана на инновационных и разнообразных культурах и подходах, которые как разрушили традиционные установки, так и установили глобальные стандарты.” (Clifford Chance 2022)

Если сравнить Clifford Chance с другими крупными коммерческими юридическими фирмами, она занимает 25-е место среди юридических фирм Великобритании с самым высоким процентом партнеров из числа чернокожих и представителей этнических меньшинств, составляя всего 1,2% (для сравнения: Freshfields — 2%, Linklaters — 1%) (Patel 2021a). Эти данные подтверждаются отчетом Законодательного общества (2022: 8, 11) о разнообразии в юридической профессии, который, признавая изменения в составе и вопросы инклюзии, заключает, что доля чернокожих и представителей этнических меньшинств на высоких позициях остается низкой (см. также Sommerlad et al. 2010; и Whyte 2023).

В рекламных материалах по набору кадров отмечается, что высшие эшелоны профессии предпочитают выпускников определенных университетов (Vignaendra et al. 2000; Sommerlad et al. 2010; Webley et al. 2016), в студенческом составе которых преобладают белые студенты. Это вызывает дополнительные вопросы к ранее рассмотренным рекламным материалам, касающимся того, действительно ли в них затрагиваются вопросы расы или они просто служат еще одним товаром на рынке юридических услуг, отражая коммерциализацию юридической профессии (Wilkins 2004; Collier 2005; Braithwaite 2010). Хотя это ставит под сомнение определенные аспекты инклюзии разнообразия, это согласуется с предположением о том, что раса стала товаром в процессе набора и выбора в высших эшелонах профессии (ibid.; и см. Carbado & Gulati 2004).

Пример, приведенный в материалах компании Clifford Chance, демонстрирует, как вопросы расы и этничности остаются на расстоянии от культурных практик потребления. В этих материалах утверждается, что юридическая профессиональная идентичность формируется через потребительские идентификации, что указывает на проявления нео-трибализма в юридической практике. Однако в этом изображении есть противоречие: раса не рассматривается в контексте потребления так же, как другие аспекты социальной идентичности. Создается впечатление, что вопросы расы обычно воспринимаются как способ повышения социальной чувствительности и осознания, а также как принятие различий.

Социальные взаимодействия играют важную роль в нео-трибализме профессии, и значительная часть этого процесса связана с потреблением алкоголя. Тем не менее, в материалах совершенно не упоминается о том, как будет складываться опыт для тех, кто по культурным или религиозным причинам отказывается от алкоголя (Francis & Sommerlad 2009). Это перекликается с аналогичным утверждением Гудрича (2001), который говорит о том, что культурные практики потребления могут создавать “белые пространства” внутри юридической профессии и практики. Гудрич утверждает, что различные культурные опыты никогда полностью не интегрируются в организационный контекст юридической профессии. В этом смысле институты и организации остаются неизменными. Это, в свою очередь, усиливает представление о юридической профессиональной идентичности как о “белом пространстве” (ibid.) и напоминает о практиках исключения в рамках юридического профессионального проекта.

Критика, Пробелы и Противоречия в Рекламных Материалах Крупных Коммерческих Юридических Фирм и Палат

Анализ рекламных материалов показал, что культурные практики потребления и образ жизни, а также их связь с вопросами расы тесно связаны с тем, как верхние эшелоны юридической профессии продвигают себя. Также было продемонстрировано, что высокие уровни профессии, похоже, активно поддерживают риторику разнообразия и инклюзии. Однако коммерциализация расы, разнообразия и инклюзии, как это представлено в их рекламных материалах, вызывает несколько вопросов.

Во-первых, несмотря на постоянные упоминания о всеобъемлющей культуре, культурные практики потребления продолжают формировать образ крупных коммерческих юридических фирм и палат как преимущественно «белых» пространств. Во-вторых, эти упоминания о культурных практиках потребления необходимо рассматривать в контексте повседневной реальности юридической практики на высоких уровнях, чтобы выявить, как раса проявляется и воспринимается в этой профессиональной среде.

Рекламные материалы предоставляют информацию о социальной жизни фирмы и палат, создавая впечатление, что рабочая атмосфера очень дружелюбная и общительная, что способствует тесному сотрудничеству между членами фирмы или палат. Аналитический подход к описанию этих мероприятий, с акцентом на определенные культурные практики потребления, обычно ассоциируемые с молодежной культурой, создает привлекательное впечатление о всеобъемлющем рабочем месте и культуре. Однако эти материалы контрастируют с большинством крупных исследований юридической профессии, которые не учитывают важность культурных практик потребления и их влияние на обсуждение вопросов расы.

Рекламные материалы неразрывно связаны с тем, как высокие эшелоны профессии теперь представляют себя как разнообразную профессию, особенно как лидеры в области инклюзии, хотя статистика показывает, что менее 2% партнеров в этих фирмах составляют представители чернокожих и этнических меньшинств. Примером того, как разнообразие продается одной из ведущих крупных коммерческих юридических фирм, является следующее утверждение:

“Наш подход к разнообразию и инклюзии основывается на принципе ‘Ведущие к инклюзии’, стратегии, которая определяет наше видение стать ведущей глобальной юридической фирмой в области разнообразия и инклюзии. Мы признаем силу разнообразия и инклюзии как движущую силу инноваций, сотрудничества и положительных бизнес-результатов. Позволяя нашим сотрудникам быть самими собой каждый день, мы являемся ‘Ведущими к инклюзии’.” (Herbert Smith Freehills 2022)

Тем не менее, рекламные материалы крупных коммерческих юридических фирм и палат представляют собой всего лишь рекламные материалы. Они созданы для привлечения и впечатления, но не обязательно отражают реальность социальной структуры высоких уровней юридической профессии. Например, в рекламных материалах акцентируется внимание на определенных аспектах образа жизни и культурных практиках потребления, в то время как другие аспекты игнорируются, что противоречит постоянным ссылкам на риторику инклюзии и разнообразия, которая должна привлекать потенциальных сотрудников.

Отсутствие упоминания о использовании этих аспектов образа жизни в юридической практике ставит под сомнение связь между образом, который высокие эшелоны юридической профессии хотят представить, и реальностью обсуждения и восприятия расы в повседневной юридической практике. Наративы, описывающие реальность расы в повседневной юридической практике, указывают на то, что чернокожие и другие представители расовых меньшинств намеренно включаются в клиентские предложения, а затем исключаются или используются как элемент рекламы для привлечения клиентов из этнически разнообразных групп (см., например, Patel 2021b).

Хотя рекламные материалы, кажется, продвигают культурные практики потребления, связанные с верхними эшелонами юридической профессии, они все же ограничиваются изображением преимущественно «белых» аспектов образа жизни. Это вновь способствует формированию «белых» пространств за счет осторожного избегания упоминаний о различных стилях жизни, которые могли бы бросить вызов этой «белизне». Это может означать, что определенные стили жизни, намекающие на определенные социальные характеристики, более приемлемы в профессии, чем другие. Либо это может указывать на то, что стремление крупных коммерческих юридических фирм и палат к привлечению эклектичных, постмодернистских новых сотрудников является всего лишь еще одним рекламным трюком. Это согласуется с недавними выводами отчета Управления стандартов рекламы (2022a), который подчеркивает воспроизводство и усиление, а также создание новых стереотипов через рекламу (2022b), что, по мнению Майерс-Лампти (2021), в контексте использования расы как рекламного инструмента можно назвать простым «раса-отмыванием».

Текущие рекламные материалы крупных коммерческих юридических фирм и палат представляют лишь их точку зрения, акцентируя внимание на продвижении всеобъемлющих политик разнообразия и инклюзии, что приводит к превращению расы в товар. Однако мало внимания уделяется тому, как эти аспекты используются юристами в контексте сетевого взаимодействия или их карьерного роста, а также как это отражает положение этнически разнообразных сообществ в повседневной юридической практике. В профессии, где преобладают иерархии, рекламные материалы не предоставляют информации о том, как потребительские практики либо бросают вызов, либо просто соответствуют нормам, связанным с расой.

Более того, несмотря на постоянные упоминания о успехе и карьерном росте, эти материалы ограничены в информации о влиянии потребительского образа жизни на карьерный успех тех, кто ведет альтернативный стиль жизни и имеет социальные характеристики, отличающиеся от нормы. Одним из немногих примеров является компания Linklaters, первая крупная юридическая фирма, которая затрагивает вопросы выбора образа жизни, подписавшись на Halo Code — кампанию в Великобритании, выступающую против дискриминации по признаку волос у чернокожих сотрудников. В их заявлении говорится:

“В Linklaters мы стремимся создать культуру и среду, в которой расовые, этнические, культурные и религиозные идентичности празднуются, и каждый чувствует себя комфортно, будучи собой на работе. Мы гордимся нашими ценностями уважения, целостности и инклюзии и выступаем против всех форм расизма и дискриминации.” (Эдвардс, 2021)

Тем не менее, этот пример также предоставляет ограниченную информацию о том, как эти аспекты образа жизни воспринимаются теми, кто контролирует назначения в своей преобладающей белой среде. Это делает попытки верхних эшелонов юридической профессии подчеркнуть важность взаимодействия вопросов расы и культурных практик потребления и образа жизни в юридической практике еще более слабой. В то же время, это вновь подчеркивает неспособность права учитывать, принимать и раскрывать различные индивидуальности и коллективы, которые учитывают социальные маркеры индивидуальных и коллективных идентичностей, такие как раса.

С этой точки зрения, воспроизводство права в его преимущественно белом образе, особенно на высоких уровнях профессии, основывается на тонком стирании расы через саму коммерциализацию и продвижение расы, как это изображено в политиках разнообразия и инклюзии крупных коммерческих юридических фирм и палат.

Заключение

В этой главе было рассмотрено, как верхние эшелоны юридической профессии, крупные коммерческие юридические фирмы и коммерческие палаты, продвигают и решают вопросы расы, разнообразия и инклюзии в своих недавних и немного устаревших рекламных материалах. Анализ показал альтернативные подходы к теоретизации расы через динамику культурных практик потребления, заметных в их рекламе. Также был исследован переход в рекламных материалах от акцента на культурные практики потребления и образ жизни к риторике продвижения разнообразия и инклюзии этих организаций.

Анализ рекламных материалов, в сочетании с изучением организационной литературы о верхних эшелонах юридической профессии, выявил исключительные практики и расовые неравенства, которые проявляются как на подсознательном уровне, так и иногда явно в том, как эти организации понимают и представляют себя. Более конкретно, в главе утверждается, что коммерциализация расы через внедрение культурных практик потребления усиливает исключительные практики, свидетельствующие о расовых неравенствах в организационном контексте современной юридической практики. Это, по сути, укрепляет способность верхних эшелонов продвигать и воспроизводить свой собственный, в основном белый, имидж, при этом постоянно заявляя о поддержке разнообразия и инклюзии и соблюдая юридические стандарты.

Еще более важно, что глава выявила неспособность права полностью разобраться с вопросами культурных практик потребления и образа жизни, а также с тем, как они отражают различные культурные переживания на высших уровнях профессии. Это вновь указывает на исключительные практики, напоминающие о создании белого юридического профессионального проекта и идентичности на вершине профессии.

Список литературы

39 Essex Chambers. Диверсификация и инклюзия.

Advertising Standards Authority. (2022). Обзор по борьбе с вредными расовыми и этническими стереотипами в рекламе.

Baker, C. (2003). Цепная реакция. Law Gazette, ноябрь.

Bar News. (2008). Июль, дополнение к журналу Counsel.

Boon, A., Duff, L. и Shiner, M. (2001). Карьерные пути и выборы в высоко дифференцированной профессии: Положение новоиспеченных юристов. Modern Law Review, 64(4): 563–594.

Boon, A., Flood, J. и Webb, J. (2005). Постмодернистская профессия? Фрагментация юридического образования и юридической профессии. Journal of Law and Society, 34(2): 473–492.

Boon, A. и Whyte, A. (2005). От государственной службы к сфере услуг: Влияние социализации и работы на мотивацию и ценности юристов. International Journal of the Legal Profession, 12(2): 229–260.

Bourdieu, P. (1990). Логика практики. Кембридж: Polity Press.

Braithwaite, J. (2010). Стратегическое использование давления на разнообразие в профессии юристов. International Journal of the Legal Profession, 17(3): 442–465.

Carbado, D. и Gulati, G. (2004). Право и экономика критической расовой теории. Yale Law Journal, 112: 1757–1828.

Chronopoulou, A. (2014). Нео-племенные социальности в юридической профессии: Роль потребления в формировании профессиональных идентичностей юристов (недоступная диссертация), Birkbeck College, University of London.

Chronopoulou, A. (2015). От профессионального племени к бизнес-нео-племени: К теории потребительских образов жизни в юридической профессии. Athens Journal of Law, 1(1): 64–84.

Clifford Chance. Инклюзия и разнообразие.

Collier, R. (2005). Будь умным, успешным, собой…? Представления о контракте на обучение и стажерах в рекламе крупных юридических фирм. International Journal of the Legal Profession, 12(1): 51–92.

Collier, R. (2006). Выбор Питера: Вопросы идентичности, образа жизни и потребления в изменяющихся представлениях о корпоративных юристах и юридических академиках. В: Greenfield, S. и Osborne, G. (ред.) Чтения по праву и популярной культуре. Лондон: Routledge. С. 31–64.

Crenshaw, K. (1989). Де-маргинализация пересечения расы и пола: Черный феминистский критический взгляд на антим дискриминационную доктрину, феминистскую теорию и антир расистскую политику. University of Chicago Legal Forum, 1: 139–167.

Edwards, B. (2021). Linklaters стала первой крупной юридической фирмой, поддержавшей кампанию за афро-прически.

Evans, D. (1997). Социология современности и постмодерна Мишеля Маффезоли: Введение и критическая оценка. The Sociological Review, 45(2): 221–243.

Francis, A. и Sommerlad, H. (2009). Доступ к юридическому опыту и его роль в (пере)производстве юридической профессиональной идентичности. International Journal of the Legal Profession, 16(1): 63–86.

Freshfields, Bruckhaus и Deringer. Диверсификация и инклюзия.

Goodrich, P. (2001). Закон белых пространств: Раса, культура и юридическое образование. Journal of Legal Education, 5(1): 15–38.

Harris, C. (1993). Белизна как собственность. Harvard Law Review, 106(8): 1707–1791.

Herbert Smith Freehills. Диверсификация и инклюзия.

Holmer Nadesan, M. (1999). Литература популярного успеха и смелое новое дарвинистское рабочее место. Consumption, Markets and Culture, 3(1): 27–60.

Legal Week. (2001). Где тусуются крутые ребята.

Maffesoli, M. (1996). Время племен: Упадок индивидуализма в массовом обществе. Лондон: Sage.

Maffesoli, M. (1996). Созерцание мира: Образы стиля сообщества. Миннеаполис: University of Minnesota Press.

Maffesoli, M. (2007). Племенной эстетика. В: Cova, B., Kozinets, R. V. и Shankar, A. (ред.) Потребительские племена. Оксфорд: Butterworth-Heinemann. С. 27–34.

Malbon, B. (1999). Клубная культура: Танцы, экстаз и жизненная сила. Лондон: Routledge.

Matrix Chambers. Основные ценности.

Miles, S. (2000). Молодежные стили жизни в меняющемся мире. Бакингем: Open University Press.

McDowell, L. (1995). Телесная работа: Гетеросексуальные гендерные представления в городских рабочих местах. В: Bell, D. и Valentine, G. (ред.) Картирование желания: Географии сексуальностей. Лондон: Routledge. С. 75–95.

McRobbie, A. (1994). Замолчи и танцуй: Молодежная культура и изменяющиеся формы фемининности. В: McRobbie, A. (ред.) Постмодернизм и популярная культура. Лондон: Routledge. С. 155–176.

Mishcon De Reya (2014). Quintessentially.

Myers-Lamptey, D. (2021). Пора избавиться от “расового мытья” в рекламе.

Nicholson, D. (2005). Демография, дискриминация и разнообразие: Новая эра для британской юридической профессии. International Journal of the Legal Profession, 12(2): 201–227.

Patel, V. (2021). «Они использовали меня для презентации, а затем исключили»: Как крупные юридические фирмы используют своих чернокожих юристов для введения в заблуждение по вопросам разнообразия.

Patel, V. (2021). Рейтинги показывают, в каких юридических фирмах в Великобритании работает больше всего чернокожих юристов.

Pini, M. (2001). Клубные культуры и женская субъектность: Переход от дома к клубу. Бейзингсток: Palgrave Macmillan.

Rogers, J. (2012). Представление Бар: Как профессия адвокатов продает себя потенциальным членам. Journal of Legal Studies, 32(2): 202–225.

Rief, S. (2009). Клубные культуры: Границы, идентичности и инаковость. Лондон: Routledge.

Rolfe, H. и Anderson, T. (2003). Осознанный выбор: Предпочтения юридических фирм при наборе стажеров. International Journal of the Legal Profession, 10(3): 315–334.

Savage, M., Barlow, J., Dickens, P. и Fielding, T. (1992). Бюрократия собственности и культура: Формирование среднего класса в современной Британии. Лондон: Routledge.

Sennett, R. (1977). Падение публичного человека. Лондон: Penguin.

Shiner, M. (2000). Молодые, одаренные и заблокированные! Вход в профессию юристов. В: Thomas, P. (ред.) Дискриминирующие юристы. Лондон: Cavendish.

SJ Berwin. (2008–9). The Plum.

SJ Berwin. (2012–3). The Plum.

Skeggs, B. (2004). Класс, я и культура. Лондон: Routledge.

Skeggs, B. (2004). Контекст и фон: Анализ класса, гендера и сексуальности Пьера Бурдьё. В: Adkins, L. и Skeggs, B. (ред.) Феминизм после Бурдьё. Оксфорд: Blackwell.

Sommerlad, H., Duff, L., Webley, L., Muzio, D. и Tomlinson, J. (2010). Разнообразие в юридической профессии в Англии и Уэльсе: Качественное исследование барьеров и индивидуальных выборов. Legal Services Board.

Sommerlad, H. (2011). Коммерциализация права и предприимчивый юрист: Непрерывность и изменения. International Journal of the Legal Profession, 18(1–2): 73–108.

The Counsel Bar News. Июль 2008.

The Law Society Report. Март 2022.

Thornton, M. (1996). Диссонанс и недоверие: Женщины в юридической профессии. Мельбурн: Oxford University Press.

Vaughan, S. (2014). Выход на публику: Раскрытие информации о разнообразии крупными юридическими фирмами Великобритании.

Vaughan, S. (2017). Предпочитаю не говорить: Разнообразие и отчетность о разнообразии в баре Англии и Уэльса. International Journal of the Legal Profession, 24(3): 207–226.

Vignaendra, S. (2001). Социальный класс и вход в профессию юристов. Исследование 41. Лондон: The Law Society.

Vignaendra, S., Williams, M. и Garvey, J. (2000). Услышать голоса чернокожих и азиатских юристов – Исследование идентичности. В: Thomas, P. (ред.) Дискриминирующие юристы. Лондон: Cavendish Publishing. С. 121–154.